— Тебе так долго не протянуть, женушка. Животик небось мешает?
Алиса бросила на него полный негодования взгляд, а Ники, подавив смешок, низко наклонил голову, приветствуя следующего почетного гостя.
Через несколько минут к ним подошел майор Чернов и, почтительно поднеся Алисину руку к губам, задержал ее чуть дольше, чем принято.
— Мадам, с каждой нашей встречей вы хорошеете все больше, — прошептал он.
— Благодарю за комплимент, мсье, — кокетливо улыбнулась Алиса, решив, что это отличный повод отплатить Ники за его издевки.
Ники показалось, что они обменялись многозначительными взглядами. Он уже начал мрачно размышлять о том, не влепить ли Чернову пощечину, но решил все-таки от этого воздержаться, дабы не давать изнывавшим от любопытства гостям нового повода для сплетен. Однако настроение его испортилось окончательно.
Развернувшись к родителям, Ники заявил:
— Пожалуй, с нас хватит этих церемоний. Если кто-то еще желает нас поздравить, пусть делают это письменно. Пойдем, дорогая, ты устала, тебе надо отдохнуть.
Подхватив Алису под руку, он повел ее через толпу гостей, которых уже пригласили ужинать, забыв о роли хозяина, как всегда не обращая внимания на светские условности. По дороге он без устали осыпал проклятьями своего старинного приятеля, то и дело опорожняя рюмки коньяка, которые брал с подносов у проходящих слуг. Алиса же радовалась этим проявлениям ревности — она была ей куда приятнее того равнодушия, которым он ее истязал предыдущие дни.
Ники между тем почувствовал, что настроение у него неожиданно поднялось. Он только никак не мог решить, какую из кроватей выбрать для этого торжественного случая, знаменовавшего собой окончание его холостяцкой жизни и начало супружеской. Что предпочесть — его спальню или Алисину? Решив, что использует и ту, и другую по очереди, Ники распахнул дверь в спальню Алисы, запер ее изнутри и начал торопливо снимать с себя одежду. Потом он помог Алисе высвободиться из ее роскошного наряда, удивляясь собственному нетерпению. Впрочем, эта женщина всегда вызывала в нем острое желание, каждая ночь с ней казалась ему первой.
Они, наконец, повалились на кровать, хохоча и обнимаясь. Потом Ники стал целовать ее уже всерьез, а Алиса, задрожав, обвила руками его шею и полностью отдалась любовной игре. Как бы они ни спорили, как ни ругались, в постели всегда царила полная гармония, и Ники всю ночь провел с женой отнюдь не потому, что, как послушный сын, выполнял наставления отца…
На следующее утро князь Михаил и княгиня Катерина отбыли в «Ле репоз». Прощание было теплым — все целовались, обнимались, желали друг другу всяческих благ, и только отец с сыном попрощались сухо, почти официально.
Карета ехала по пыльным петербургским улицам. Князь Михаил, с лица которого наконец сошло суровое выражение, взял жену за руку и сказал устало:
— Надеюсь, я не навредил этой очаровательной женщине. Как ты считаешь, не слишком ли я настаивал на этом браке?
— Нет, Миша. Наш сын пытается отрицать совершенно очевидный факт — он ее любит. Когда-нибудь он это признает. А в том, что Алиса любит Ники, я уверена абсолютно. Важно, чтобы у будущего ребенка были и мать, и отец. Не отчаивайся! Все будет хорошо.
Она потрепала его по руке, а потом мысленно прочитала старинный цыганский заговор — молодым на счастье. Княгиня лучше других знала своего сына и беспокоилась о невестке. Какая жизнь ее ждет? Ведь Ники такой независимый, упрямый, требовательный… Весь в отца!
— Больше ни за что не стану вмешиваться, — вздохнул князь Михаил. — Может, если их оставить в покое, они построят семью — на благо их самих и нашего будущего внука.
В глубине души князь мало на это надеялся и радовался лишь тому, что ребенок будет Кузановым, законным наследником всего семейного достояния. «Счастье деньгами не купить, однако при деньгах можно позволить себе утешаться роскошью», — цинично подумал князь.
Княгиня Катерина беспокоилась не напрасно — не прошло и нескольких недель, как Ники вернулся к своим старым привычкам. Поначалу он исправно посещал с Алисой балы, приемы, пикники, но светская суета его утомляла, и он либо мрачно стоял в сторонке, глядя на танцующую Алису, либо удалялся за карточный стол. Через месяц он даже не пытался скрыть, что светские обязанности ему невыносимы.
Все чаще Алису вместо Ники сопровождал Алексей, а потом и вовсе заменил своего кузена в том, что касалось светских развлечений. Алексей со всем пылом юности обожал Алису и был готов угождать любым ее прихотям. Алиса ценила его преданность и искренне была благодарна ему за компанию. Дружбу Алексея она ценила тем больше, чем чаще Ники предавался своим прежним увлечениям.
Алексей в душе сердился на Ники за его безразличие к жене, но мысли свои держал при себе. Ссора с Ники не сделала бы Алису счастливее; к тому же Алексей опасался, что Ники, разъярившись, откажет ему от дома, и тогда он лишится общества Алисы. Так что приходилось сдерживаться.
Вскоре Ники опять начал проводить ночи вне дома, вернувшись к выработавшимся за двадцать лет привычкам. В первый раз, когда это случилось, Алиса плакала навзрыд, что еще больше вывело из себя Ники. Увидев ее искаженное болью лицо, он набросился на нее с утроенной злобой.
— Да прекрати ты, черт подери! Знала ведь, за кого замуж выходишь! Или нет? — Голос его упал до свистящего шепота. — Вам было отлично известно, мадам, что я пьяница и развратник, но вы согласились стать сначала моей любовницей, а затем и женой. Так что не понимаю, чем вы сейчас так шокированы. Только не начинайте читать мне нотации о добродетелях и прочей чуши. Вы сами не были примером благонравия.