— Вижу… Скоро ты можешь умереть… Или… будешь жить долго. Скоро… ты можешь лишиться всего, что ещё у тебя осталось, или — многое обрести. Решатся судьбы многих. Время… Время поворота, великое Перепутье, время, когда решаются судьбы народов… — уже на пороге!
ГЛАВА 41. Райяна
Райяне снилось, как она бежит по первому пушистому снегу вслед за своим вожаком, своим князем и своей любовью. Ярон вёл стаю на охоту, смертельно опасную охоту на сынов Мрака, но страха не было и в помине. Пока с ними вожак, они — победители. Никто не встанет у них на пути, никто их не остановит. И с охоты вернутся все.
Сильные лапы легко несли вперёд, сминая воздушное покрывало, укутавшее замёрзшую землю, морозный воздух казался чуть хрустящим, и его хотелось прикусить зубами, пить, грызть, лакать, хотелось забыть обо всём и бежать за вожаком — вечно!
Где-то сбоку мелькнул белый хвост, почти неразличимый на первозданной чистоте первого снега, и тревога всколыхнулась, прогоняя безмятежную уверенность зверя. Ярон замедлил бег, Райяна знала, что причина в Тамиле. Ей не угнаться за волками и оставить её позади нельзя — она лучше всех умеет находить сынов Мрака.
Молодая волчица подняла морду к серо-снежному, похожему на перину небу. Сила бурлила внутри, хотелось завыть, если уж нельзя бежать, хотелось остаться с вожаком — без чужаков. И со стаей. Бежать рядом с ними, вместе с ними, слиться в единое целое, как бывало всегда. Всегда, когда рядом не мелькал белоснежный хвост полярной лисицы.
Сквозь сон девушка ощутила тепло, будто ей на грудь опустилось нечто невесомое, нежное и согревающее. Она протянула руку, нащупала амулет. Тепло исходило от него. Не материальное тепло, не физическое — иное. То, что согревает сердце, то, что приносит и счастье, и тоску, если рядом нет любимого.
Наверное, Ярон коснулся её искры. Но не загасил… Она каждый день ждала этого, удерживаясь от того, чтобы не вытаскивать то и дело амулет из-под одежды, чтобы убедиться — искра ещё с ней, клан с ней, Ярон… хотя бы так — с ней.
В этом не было нужды, она слышала, что, когда искра угасает, не ощутить это невозможно. Но всё равно хотелось убедиться. И ещё больше хотелось узнать, когда же наконец решение будет принято.
Ясно, что после такого сильного отравления ядом Мрака Ярон далеко не сразу придёт в себя, так сколько ещё ей быть в неизвестности?.. Но не может же он поверить, что это она подменила противоядие? Ведь не может?! И сейчас, в этот момент между сном и бодрствованием, какой-то частью себя ещё находясь там — в снежном беге за вожаком, в единении со стаей, она ощутила, что этот момент наступил и миновал. Ярон принял решение, и её искра не угасла. Он поверил ей. Ей, а не Тамиле.
Райяна открыла глаза, секунду не могла понять, где находится, хотя комната была похожа на её собственную, но инстинкт сразу же подсказал, что она не дома, что она там, где не должна быть. Всё вокруг — красивое, удобное, новое… чужое.
Она поднялась и подошла к окну, выходившему в сад, прекрасный сад, наполненный лунным светом и цветочным благоуханием. Сад Светании — более яркий, открытый солнечному свету и более… дисциплинированный, чем сады, к которым Райяна привыкла. Здесь всё было ровненько, будто росло по приказу, а не потому что… живое.
Странно… она ощущала себя запертой, хотя никто её здесь не ограничивал — почти ни в чём, разве что в святилище не пустили почему-то. Сразу по прибытии из малого святилища Времён их вели какими-то окольными путями, и, кажется, попасть туда самостоятельно было невозможно. А потом отвели только в "верхний храм", который и не храм вовсе… Так — не понятно что, построенное над настоящим святилищем. А святилище, похоже, каким-то образом запечатано, потому что поток силы в их "верхнем храме" не ощущается совершенно! Сказали, что тёмным оборотням в святилище нельзя. И Верена не пустили, хоть он и серый, потому что не приносил присягу княгине Светании, видите ли. Верен усмехнулся и сказал, когда могли слышать только Полина и Райяна: "Я-то думал, что это святилище Светана, а оказывается — княгини Светании".
В остальном же их принимали очень хорошо, даже более, чем хорошо: принимали так, словно они были долгожданными гостями. Однако Райяна не ощущала свободы, и ей казалось, что никто здесь её не ощущает. Не только Полина, которой тоже было тревожно, не только Верен, настороженный и недоверчивый с самого начала и, похоже, не без причин, но и подданные, и слуги княгини, те, кому, казалось бы, уж точно должно быть здесь хорошо.
Они все были вежливы, иногда даже слишком, они все улыбались — похоже, чаще, чем им того хотелось, они все… чего-то боялись. Или кого-то. Своей ласковой, улыбчивой и небесно прекрасной княгини?