ГЛАВА 9. Следы прошлого
Тамила пошла вперёд, то и дело поворачиваясь к Полине и ласково улыбаясь, телохранители следовали за ними на расстоянии шага. Коридор, небольшой холл, галерея, у которой одну стену заменяли резные каменные колонны, а между ними было видно ночное небо, Луну и пролетающих светов, снова лестница, на этот раз небольшая, холл, из которого наверх вели уже две лестницы. Тамила на миг замешкалась, а потом направилась к одной из них. Грон издал какой-то звук, похожий на недовольное медвежье ворчание. Управительница нахмурилась, повернулась к нему.
— Что-то не так, тей Г рон? — спросила с прохладцей.
— Князь говорил о покоях его невесты, — пробурчал Г рон.
— И что же? — повела бровью Тамила. — Покои теи Полины будут здесь, — она махнула рукой.
— Его бывшей невесты.
— Ты уверен, тей Грон? Это распоряжение князя?
— Да… — не вполне убеждённо отозвался Г рон.
— Тей Верен, может быть, ты развеешь наши сомнения? — управительница обратилась к Верену чуть ли не более уважительно, чем к Г рону, чем, кажется, удивила обоих телохранителей.
— Мне не показалось, что князь говорил о каких-то определённых покоях, — медленно проговорил Верен после паузы.
— Ты в меньшинстве, тей Грон, — усмехнулась Тамила и уже повернулась, чтобы идти дальше — туда, куда и собиралась, но Поля остановила её.
— Тея… Тамила, — сказала она нерешительно. — А бывшей невестой князя была моя бабушка?
По безмятежному лицу управительницы будто скользнула тень — мелькнула и исчезла, растворившись в безупречной красоте и доброжелательности.
— Да, это так, госпожа, — ответила она мягко.
— И она жила здесь… Можно мне увидеть её комнаты?
Тамила опустила глаза, и снова Поле показалось, что тень скользнула по её лицу.
— Может быть, завтра? Сегодня тебе нужен отдых, госпожа.
— Мне только взглянуть, — попросила Полина, сама не зная, зачем ей это. А завтра… кто знает, что там будет завтра.
— Хорошо, тея, как скажешь, — Тамила развернулась и начала подниматься по другой лестнице.
Она привела их в коридор, показавшийся Полине более тёмным, чем все помещения и коридоры, по которым они проходили прежде, казалось даже, что и дышать здесь тяжелее. По стенам ветвились редкие пепельники, да и светились они слабее. Тамила подошла к одной из дверей, приложила к ней ладонь, задержала на миг, а потом толкнула её.
— Бывшая невеста князя жила здесь.
Полина переступила порог.
— Здесь совсем темно, — вырвалось у неё, хотя она не собиралась о чём-то просить, но прозвучало это именно так.
Слабый свет из коридора очертил контуры каких-то нагромождений на полу, так что идти дальше, почти ничего не различая, было просто опасно.
Тамила вздохнула и тоже шагнула внутрь. Да, она явно видела в темноте куда лучше Полины и любого другого человека. Тамила быстро пересекла небольшой холл, выходивший в просторную комнату, подошла к прикрытому окну и распахнула его.
— Свет-свет-свет, — позвала она, и это настолько напомнило деревенское "цыпа-цыпа-цыпа", что Полина прыснула, несмотря на внутреннее напряжение, по- прежнему не отпускавшее её, а будто ставшее ещё сильнее в этой темноте и духоте, где, Полина уже понимала это, ничего хорошего она не увидит.
Парочка небольших светов подлетела к окну, зависла перед ним, взмахивая крыльями, а потом шарахнулась прочь.
— Не нравится им здесь, тея, — виновато сказала Тамила.
— У госпожи есть фея, — буркнул Верен.
— Вот как? — Тамила резко повернулась, и Поле показалось, что это известие как-то слишком сильно и не по-хорошему взволновало управительницу. — Фея? Ну что же… тогда она может быть личным светом госпожи, если у неё достаточно сил, конечно. Неужели это та самая фея?.. — протянула Тамила задумчиво. — И где же она?
— Я здесь, — тоненько пискнула "искорка", выбираясь из волос Полины и разгораясь чуть ярче. — У меня не очень много сил… Но я… могу попробовать…
Фея порхнула через маленький холл, перелетела в центр комнаты и вспыхнула. Света было примерно столько же, сколько от небольшого карманного фонарика, но свет феи освещал лучше, так как был рассеянным, а не узким лучом.
Перед ними была картина разгрома. В холле, видимо, мебели было мало, поэтому там валялось только несколько обломков того, что некогда было стульями или лавками, зато в комнате лежали целые груды развороченной мебели, разорванных тканей, обрывков одежды и какого-то хлама, который наверняка был хорошими и дорогими вещами, безжалостно разорванными, сломанными, растоптанными.