Поскорее бы выпал снег! Кажется, что унылые тёмно-серые улицы и мрачные прохожие в тёмной одежде, мокнущие под бесконечным дождём, — всё и все ждут этого — белого, нового, по которому можно проложить следы, как в первый раз.
Синоптики обещают первый снег со дня на день, и всё ошибаются, и ошибаются, снега всё нет и нет. Только ледяная морось и ветер, пробирающийся под все слои одежды холодными мокрыми пальцами. И всё-таки — он же придёт — первый снег, белый и чистый, как новая надежда, как долгожданное обновление.
Полина погладила новую шапку. Это только её. Это не для того, чтобы подражать Женьке, это не для Андрея, и вообще — ни для кого другого. Это только для неё. Ну и пусть она будет выглядеть в ней смешно — этот страх всё норовил поднять голову, но Полина его прогнала. Пусть! Такая яркая, такая свежая… Как новая жизнь. Скорее бы выпал снег.
ГЛАВА 2. Заболевшая бабушка
Выходные прошли тихо и спокойно, а понедельник начался с тревожного известия. Соседка, которой Полина на всякий случай оставила свой телефон, позвонила и сообщила, что Поле пришла телеграмма. Полина, естественно, была на работе, а соседка Тамара Петровна — старушка-домоседка, как обычно, дома.
Тамара Петровна рассказала, что доставил телеграмму пожилой мужчина, на вид — вполне заслуживающий доверия. Она всегда всё объясняла с самого начала и очень обстоятельно. Перебивать было бесполезно — это только затягивало дело, поэтому Поля, приплясывая на месте и кусая губы от нетерпения, покорно ждала, когда же Тамара Петровна доберётся до сути.
— Он тебе в дверь звонил. Ты не открыла, — вещала старушка, очень гордая последовательностью и обстоятельностью изложения. — Тогда он ко мне позвонил. Недовольный такой! А я ему и говорю: "Поля девушка положительная, она на работе сейчас, где же ей ещё быть! Кто же знал, что вы телеграмму принесёте?" А он говорит: "Что же мне теперь с ней делать? Пусть тогда ваша Полина завтра с утра сама за ней приходит на почту!" А я ему говорю: "Оставьте телеграмму мне. Я и распишусь за неё, а Поленьке вечером отдам. И даже вот прямо сейчас позвоню и прочту!"
Поля едва не застонала в трубку… Но, к счастью, почтальон упирался недолго, совсем, можно сказать, не упирался, поэтому Тамара Петровна, закончив с пересказом диалога и описанием подписания бланка доставки, перешла наконец к содержанию телеграммы:
— Значит так… — по звукам Полина поняла, что соседка надевает очки. — Бабушка Фаина заболела, тчка. Ничего страшного, тчка. Если возможно приехать дня три, зпт, помочь, тчка. Соседка баба Нюра, тчк. Я вот чего думаю, Поль, — без перехода продолжила Тамара Петровна, — они чего там, позвонить не могли?
Полина вздохнула.
— Там связь не берёт, Тамара Петровна. Мало того, что место глухое, да ещё и, говорят, зона аномальная. Дозвониться оттуда удаётся раз в году с пригорка, если сильно повезёт. В общем, приходится по старинке — на почту чапать. Хорошо хоть она там недалеко. Спасибо вам, Тамара Петровна!
— Ну что, поедешь, что ли? Или матери твоей позвонить? Хочешь я позвоню? У меня и телефон есть!
— Ой, нет, не надо, Тамара Петровна, — зачастила Поля, представив, сколько нервов будет стоить маме беседа с обстоятельной старушкой. Пока узнаешь, в чём дело, поседеешь! — Я сама ей звякну! И поеду сама. Сейчас вот отпрошусь — у меня там отгулы набрались. Да и поеду. Спасибо вам!
— Да не за что, — вздохнула соседка. — Здоровья бабуле твоей! В наши годы оно ох как надо! Хорошо, что "ничего страшного".
— Да-да, спасибо! И вам здоровья крепкого! — Полина поскорее завершила разговор и побежала к начальству.
Отгулы у неё и правда накопились, да и в счёт отпуска можно было взять пару недель. Летом её на месяц отпускать не хотели, требовали делить отпуск, ну вот и возьмёт сейчас, когда никого на отдых калачом не заманишь. Вроде и на работу идти — как на каторгу, но и тратить время законного отпуска в это тёмное время года, когда начинает темнеть раньше, чем успевает рассвести, тоже никто не хотел.
А Поле вдруг захотелось пожить две недельки у бабушки. Топить печку и ходить в лес — дышать осенней пахучей свежестью, ждать первого снега… Там так красиво, когда снег… — просто дух захватывает! И бабушке, если разболелась, что там за три дня успеешь? Конечно, баба Нюра её не бросит, но ей самой уже под восемьдесят! Бодрая она, это да, но такой возраст — не семечки. Надо пожить там немножко — так всем будет лучше.
Дальше всё пошло, как по маслу: и начальство отпустило, и отпуск оформили моментально. Дела закружили, так что Полина только успевала поворачиваться. Ей даже материальную помощь выписали и выдали без проволочек! Всё складывалось настолько удачно, что где-то в глубине души холодной змейкой зашевелилось подозрение — к добру ли это?