— А если я захотела чего-нибудь горячего попить? — предложила Полина. — Они, правда, уже приносили, но… после визита князя целую ночь надо успокоительное лакать. Пусть идут на кухню, а там… Правда, надо будет спешить, чтобы Г рон ничего не заподозрил…
— Ничего, успеем! — обрадовалась Райяна.
Призванные из своей комнаты горничные, конечно, были расстроены тем, что Полина "уходит", как они выразились, но, похоже, "Ай и Ой" оказались сообразительнее, чем о них думали: они и сами уже поняли, что к этому дело идёт.
— Всё правильно, госпожа, — вздохнула Майя, — тебе надо уходить. Так нельзя жить… А мы… как-нибудь справимся… — она с упрёком посмотрела на Олейну, только что выдавшую: "Ой, как же мы без тебя, госпожа?"
Олейна виновато понурилась.
— Да, так нельзя… — сказала тихо. — Нельзя так. Так даже наши мужики себя с гулящими девками не ведут! А тут — князь… Никакому князю не рада будешь, если он с тобой так…
— Девочки, не грустите, а? — Полина по очереди их обняла. — Райяна вот… решила вам своё украшение оставить. Дорогое. У вас его выкупят, и больше не придётся от оборотней по коридорам шарахаться!
— Ай, да как же это?! — всполошилась Майя.
— А так! — отрезала Райяна. — Вашего мнения не спрашивают! — она тут же успокаивающе улыбнулась, да сёстры и сами не испугались её сурового тона.
— Вы сейчас выйдете, чтобы принести Полине… Ну что там такое можно с кухни принести, чтобы ходить подольше?
— Ай, да этого… снотворного отрава… — нашлась Майя. — То есть — отвара! Оборотни им не пользуются. А мы скажем: госпожа заснуть не может, надо сварить! Заодно и завтра утром скажем, что госпожа просила не будить! Чтобы, значит, побольше времени у вас было…
— А если Г рон проверит? — нахмурился Верен.
— Ой, да сварганим там чего-нибудь… чтобы травками пахло, — беспечно махнула рукой Олейна.
— Ладно, — одобрила план Райяна, — так и сделаем. Вы сейчас на кухню — "варганить", а потом спуститесь в большой зал. Там я отдам вам кристалл. Завтра с утра отнесёте его Тремиру. Только ему! Никому больше не отдавайте. Он вас защитит, если что.
— А Г рон ушёл… — растерянно проговорила Фая, снова подлетевшая к двери. — Там кто-то приходил… Кажется, Тамила… Но я не уверена — слишком быстро и в комнату приходивший не зашёл.
— Странно, — протянула Райяна.
— Тамила отозвала своего ручного медведя, — усмехнулся Верен. — Ей нужно избавиться от Полины.
— И всё же нам нужно соблюдать осторожность, — Райяна помрачнела ещё больше. Ей не нравилось, что они играют на руку Тамиле, но другого пути она не видела. — В замке полно народу. Да и Грон может ещё вернуться. Мы не можем быть уверены, что знаем планы Тамилы.
— А вдруг всё-таки… девочек обвинят… — нахмурилась Полина.
— Нет, — Райяна вздохнула. — Я понимаю, ты столкнулась с тёмной стороной нашей жизни, но, поверь, большинство из нас совсем не такие… Не такие, как Тамила. И Ярон… когда он придёт в себя, отойдёт от воздействия ада, то… Человеческих девушек он точно не станет обвинять. Меня, Верена — может быть, но не их.
— Хорошо, если так, — Полина вздохнула и по очереди обняла сестричек.
— Ой, как же ты, куда же… — всхлипнула Олейна.
— Ай, хорошо всё будет, не каркай, не ворон! — шикнула на сестру Майя.
— Удачи тебе, госпожа! — до слёз растрогалась Олейна.
— Храни тебя Милостивая Тена, — очень серьёзно и печально добавила Майя.
Когда сёстры вышли, Райяна выжидающе посмотрела на Полину. — Ну, давай, — сказала она.
— Что?
— Надевай ожерелье и перекидывайся. Перекидываться с ним можешь спокойно. Не знаю, как одежда, но ожерелье точно уцелеет. Такая вещь имеет своё магическое поле, которое сливается с полем носителя, короче, когда перекинешься обратно, оно вернётся.
Полина покорно надела ожерелье, затолкав внутрь чувство вины и вопрос "как перекидываться?" Надо хотя бы попытаться, если не получится, тогда будет приставать с вопросами к своим нежданным спасителям.
Райяна тем временем деловито потрошила шкаф, но почти ничего пригодного там не обнаружила, взяв только несколько смен белья и лёгкие сапожки.
— Ну, кого ждём? — спросила она, взглянув на Полину, застывшую среди комнаты памятником бесплодным усилиям.
— Не получается, — призналась Полина, но не печально, как сделала бы это ещё недавно, а угрюмо — со злостью бойца, решившего биться до последнего, даже если это безнадёжно.
Райяна нахмурилась. Она была оборотнем столько, сколько себя помнила, и никогда не занималась с новообращёнными. Фея Фая за всё время обсуждения ни разу не высказавшаяся ни за, ни против, сидела на столике, взирая на происходящее печальными голубыми глазами.