Проснулась Маша от того, что кто-то тормошил ее за плечо.
— Теть Маш, ты что, заболела? Уже час дня.
Маша села на постели, протирая глаза.
— Видела, что тебе прислал Джон?
— Это ты принесла?
— Конечно, а письмо ты не нашла?
— Какое письмо?
— Джон передал тебе письмо и запонки.
— Нет я не видела, — растерялась женщина.
— Оно же упало! Я поставила его прямо на фотографию. — Девушка подняла конверт с пола, и тут же ее взгляд приковало кольцо. — Ой! Какая красота! — Оксана взяла в руки «Маркиз». — Откуда он у тебя?
— От верблюда, — сердито прокомментировала Маша.
— Хочу в Каракумы. — Надевая кольцо на палец, Оксана вытянула руку перед собой. — Если в караване примут за свою, тоже такое подарят?
— Очень остроумно, — заметила Маша, но, разорвав конверт, тут же изменилась в лице.
— Тетечка, что-нибудь случилось?
— Боже, что вы тут натворили без меня?!
— Кто натворил?
— Он что, видел твою фату?
— Не знаю, — удивилась Оксана. — Когда я вошла, они с твоим приятелем на кухне беседовали.
— Я не поняла. Тебя что, не было дома?
— Конечно, я ведь за краской бегала. Ой, — вспомнила Оксана, — я должна сознаться, что я тебе обои в кухне испачкала. Ты не заметила?
— Черт с ними, с обоями. Расскажи мне, как все было.
— Не знаю, что и рассказывать. Я видела Джона всего две минуты. Пришла, а он уже прощается с Петром. Потом, когда мы обои подкрашивали, Петр мне сообщил, что наш американец даже за встречу выпить отказался.
— Господи, он же решил, что это мой свадебный наряд. Да еще Петр, видимо, что-нибудь ему брякнул.
— Не может быть. Я ему и в Третьяковку предлагала и вообще…
— При чем тут Третьяковка, — напустилась на нее Маша. — На вот, читай.
Оксана взяла в руки лист. Аккуратным почерком по-английски было написано:
«Мари, дорогая, я сожалею, что мы когда-то встретились. С тех пор моя жизнь не задалась: расставание с тобой, болезнь и смерть жены, куча других неприятностей, а вот теперь…
Твой друг сообщил мне о ваших планах на будущее. Не хочу упрекать тебя в обмане. Свадебный наряд подобран с большим вкусом: фата с брошкой из твоих жемчужин, должно быть, очень тебе к лицу.
Все-таки жемчуг приносит несчастье. Поэтому возвращаю его тебе. Правда, в виде своих запонок. Но, может, это даже символично. Пусть они напоминают обо мне.
Я очень хотел быть с тобой и готов был ради этого поступиться привычными для себя вещами. Но мои жертвы были не востребованы. Поэтому наш список бросаю в камин. Он теперь не нужен. Наверное, ты оказалась права: наше время ушло. Хожу из угла в угол в своем доме как бездомный пес. Мне без тебя пусто и холодно. Утром купил себе новый комфортер.
Джон.
P.S. Твой голос возвращает меня в прошлое. Пожалуйста, не звони. Попробую начать все сначала».
Последнюю строчку Оксана прочла дрожащими губами.
— Тетечка, — еле сдерживая слезы, прошептала она, — он все перепугал и решил, что ты выходишь замуж за Петра.
— Не знаю, что тот ему наговорил. — Маша задумалась.
Стянув «Маркиз» с пальца, Оксана сердито положила его в футляр.
— В Каракумы передумала? — иронично улыбнулась Маша. — Вот так! Жизнь может преподнести много неожиданных сюрпризов. И с ними надо уметь справляться.
Оксана с уважением посмотрела на тетю. Она была для нее образцом современной женщины: деловой, обаятельной. Даже в ночной сорочке Маша выглядела довольно решительно. Она вскочила с постели и, бросив племяннице на ходу: «Я сейчас», помчалась в душ.
Зазвонил телефон.
Оксана сняла трубку. Звонил Петр. При всем своем очаровании «Маркизом» девушка была с ним груба.
— Что-нибудь случилось? — почувствовав неприязнь в ее голосе, поинтересовался мужчина.
— Да, я вам доверила тетину квартиру, оставила тут одного, а вы такое наговорили Джону, что у него крыша поехала.
— Что ты, девочка! Я был с вашим американцем настолько любезен, что даже не заставил его снять ботинки.
Оксана вспомнила, что ей действительно потом пришлось подтирать пол. Грязные следы от обуви были не только в прихожей, но в кухне и даже в спальне.