— Больная проснулась? — В палату легкой походкой входит мужчина. Коротко стриженый ежик и худоба делают его похожим на мальчишку, и если бы не строгий, деловой взгляд темных глаз из-под узеньких, вытянутых стекол очков, его можно было бы принять за медбрата, помощника рыженькой.
Но девушка вскакивает и, отойдя от Маши в сторону, четко докладывает:
— Доктор, больная проснулась десять минут назад. Я добавила физраствор в капельницу. — И, бросив взгляд на приборную доску, сообщает: — Давление нормализовалось.
Врач наклонился над Машей, она почувствовала терпкий запах одеколона и увидела едва пробивавшуюся на щеках щетину.
— Будем знакомы, — с сильным акцентом произнес он по-русски, — я Джон Спарк — твой лечащий врач.
— Я… — Маша вновь хотела повторить свой топик, но доктор остановил ее.
— Все, что нам нужно о тебе знать, мы знаем. Тебе нельзя напрягаться.
Но вопреки предостережениям врача Маша все же взволнованно спросила:
— Доктор, я правда в Америке?
— Такая же правда, как и то, что спасательная служба доставила тебя вертолетом к нам в госпиталь.
— Что со мной случилось?
— Анафилактический шок, связанный с аллергией на один из видов ядовитых водорослей. Когда ты поправишься, я покажу в микроскоп твой аллерген. Договорились? А теперь тебе нужен покой, потому что, как мне кажется, шок был спровоцирован не только конкретным аллергеном, но и нервным стрессом. Вероятно, у тебя были какие-то проблемы.
— Господин Джон, — сказала Маша, вспомнив, как на одном из научных симпозиумов обращалась к американскому ученому.
Врач поморщился:
— Зови меня просто Джон, мы же с тобой почти ровесники и в какой-то мере коллеги.
— Я хотела спросить, были ли при мне какие-нибудь вещи?
— Здесь тебе дадут все, что необходимо.
— Нет, Джон, у меня были… — Маша замялась, не зная, как объяснить, что ее беспокоит. — Это имеет большое значение для моих научных изысканий. Если можно…
Джон с пониманием закивал.
— Дженни, принеси больной ее вещи.
Подключенная к аппаратуре, Маша не могла пошевелиться, поэтому ее небогатые пожитки разбирала медсестра, жестами показывая Маше, тот ли предмет ее интересует.
Когда из жестяной коробочки выкатились черные жемчужины, Маша обрадованно закричала:
— Это то, что я ищу!
— Ой, какая красота! — всплеснула руками Дженни и приложила самую крупную жемчужину к мочке уха.
После окончания университета Джон несколько лет работал в небольшом прибрежном городке. Худощавый, с непомерно длинными руками и острыми ключицами, он не походил на уважаемых среди пациентов докторов, накопивших не только медицинский опыт работы, но и, как они сами любили шутить, жировые складки в брюшной и шейной области. Джон немного стеснялся своей молодости. Солидность ему придавали очки. Для большей важности он даже хотел отпустить бороду. Но одна девочка-пациентка, поздно вечером увидев его обросшего, испугалась и заплакала. Только выбрившись начисто, он вновь завоевал доверие ребенка.
— Ты как новенький! — обрадовалась малышка. — Отлепил бороду? — спросила она и, протянув ручку, убедилась, что щетины больше нет.
С тех пор каждый вечер она требовала, чтобы он пожелал ей доброй ночи.
— Расскажи мне сказку, как мама, — попросила она однажды.
Джон растерялся.
— Я же не женщина, — попробовал он возразить.
— Но когда нет мамы, сказки мне рассказывает палочка, — не моргнув глазом заявила девочка.
— Я не знаю сказок.
— Тогда расскажи, что с тобой приключилось однажды.
— Когда? — не понял Джон.
— Папочка, когда не знает сказок, рассказывает про то, что с ним однажды приключилось, понял?
— А-а, — догадался, о чем речь, доктор.
— Только страшное и с хорошим концом, иначе я никогда не поправлюсь, — подражая взрослой женщине, заявила капризуля.
Несмотря на усталость, Джон сдался. Буквально засыпая на ходу от плотного графика дежурств, он все же попытался рассказать ей быль.
— Моя машина ехала ночью по шоссе. Неожиданно мне наперерез из кустов выскочило что-то белое и пушистое. Я резко затормозил. Под колесами оказался зайчонок. Он попал в свет моих фар. От страха трусишка подпрыгнул и ударился головой о днище машины.
Девочка схватила Джона за руку.
— У зайчонка был шок от удара. На головке просматривалась гематома. Ничего страшного, — увидев, как разволновалась девочка, успокоил ее врач. Его намерения рассказать, какой вкусной оказалась зайчатина, резко изменились.