— Как тебя зовут? — поинтересовалась я, пока мы шли по длинному коридору. Судя по картинам и коврам, это Благой дворец, жилая его часть.
— Зили, — смутилась служанка. — Я служу у графа Кейроса уже два года.
— Скажи, милая Зили, как я тут оказалась?
— Так вы сами пришли, потребовали графа, пришлось пустить в апартаменты.
— Что, прямо так пришла? — ужаснулась я, живо представив поход раздетой меня по зимним улицам Альтиры.
— Конечно, нет, — рассмеялась Зили. — В одежде. Вы сели в кресло, сидели, сидели и заснули. Вернулся его сиятельство, очень удивился, увидев вас. Расспросил, что и как, перенёс на кровать, велел раздеть и выкинуть «этот старомодный ужас». И принёс это платье.
Служанка так похоже передала интонации, что я усмехнулась. Заботливый какой. Подарок мне понравился, вкус у придворного мага отменный. И глазомер. Но не нужны мне такие подарки! Найду, во что переодеться — отправлю наряд обратно.
Вернусь в Академию — покусаю Тину, чтобы она больше не смела лить мне всякую гадость. Даже в виде успокоительного, даже если я попрошу. И скажу спасибо, что помогла узнать то, чего знать я не должна.
— Надеюсь, ничего не натворила? — с замиранием сердца спросила я.
— Ничего, я привыкла. Женщины посещают его сиятельство регулярно, некоторые остаются на ночь. Потом возвращаются, да без толку. А в последнее время…
— Спасибо, Зили, — невежливо перебила я.
Хорошо, что ничего не просила. Плохо, что приняли за очередную пассию. Что обо всём этом думал сам придворный маг — знать не хотела. И видеть его не хотела. И Леона тоже, особенно его. Поразительно быстро я приняла то, что его чувства ко мне надуманные. Вообще ощущала небывалое спокойствие и безразличие к окружающему миру.
Вот и они, легки на помине. Мужчины стояли на улице и переговаривались. Заметив меня, замолкли. Я поблагодарила Зили и с независимым видом прошла к карете.
— Милена, позволь… — Леон распахнул дверцу.
— Благодарю, Ваше высочество, — присела я в реверансе и скользнула внутрь. Выглянула оттуда и добавила: — Ваше сиятельство, требую часть выигрыша как прямо заинтересованная особа, не забудьте рассчитаться. Всего доброго!
— Во даёт! — тихо восхитился придворный маг, но я услышала, улыбнулась и захлопнула дверцу изнутри. Кажется, прищемила кому-то пальцы, если судить по громким ругательствам. Плевать! У меня душа и сердце в клочья, а также вера в сказку и благородство. И ничего, молчу.
Постепенно я пришла в себя. Очень помогла этому нимфа, её весёлое щебетание раздавалось рядом почти непрерывно. Я рассказала ей о том, что со мной произошло, она покаялась, что сделала это не специально, записала мой сбивчивый рассказ об очередных свойствах экстракта в качестве усилителя, и плотно занялась моей персоной.
Новый год мы встретили весело, в компании такой же молодёжи. То, что я анимаг, поначалу приняли в штыки, но затем кто-то узнал во мне девушку, что всех спасла, и я стала звездой праздника. Со мной хотели потанцевать все, я не могла отказать, и к утру падала от усталости, зато в голове установился идеальный пустой порядок.
Но Тина на этом не остановилась, она умудрилась в кратчайшие сроки завести себе нового ухажёра. Про Сартана даже не вспоминала, я сама узнала, что с ним всё в порядке. По крайней мере, живой. Его сослали в одну из тюрем на окраине Межгорья, где он вовсю каялся. Нимфа получила от него жалостливое письмо, прочитала и сожгла. Не до этого, каникулы должны скоро закончиться, а у нас оказалось слишком много недоделанных дел.
Для начала она познакомила меня с другом своего нового ухажёра. Ольрег служил поваром в одной из таверен Альтиры. Неплохим поваром, весьма уважаемым. Был он тощ, застенчив и с рыжими волосами. Последнее меня особенно устраивало: не блондин, не брюнет. Ольрег ничего не просил, просто находился рядом при любой возможности. Временами я про него забывала и могла надолго застрять в магазине. Потом становилось стыдно, когда, выйдя с покупками, обнаруживала замёрзшего кавалера. Он не укорял, молча подхватывал покупки и тащился за мной до ворот Академии.
Никаких чувств я к нему не испытывала, нравилось осознание, что у меня «есть парень». Пусть такой невзрачный и непутёвый, но, встретив однажды Леона, гордо подхватила Ольрега под руку и прошествовала мимо помрачневшего гвардейца. Рыжий тогда отважился меня поцеловать в щёку, и я окончательно убедилась, что не моя он судьба. От поцелуя не появилось чувство спокойствия и защищённости, как с Леоном. И не вспыхнуло в груди, как с графом Кейросом. Но и объясниться и расстаться с поваром я тоже не могла, он смотрел на меня с таким искренним восхищением и обожанием, что я млела. А ещё он кормил вкусностями, что существенно экономило бюджет.