— Позволь напомнить, что ты прятала ее от меня четыре года. И теперь, когда я знаю, что у меня есть дочь, я хочу участвовать в ее воспитании. По-настоящему участвовать. Нравится тебе это или нет.
— Ты не заберешь у меня Конни.
Изабелла услышала свой голос, противный, как скрежет ножа по стеклу. Неужели она совершила ошибку? Неужели ей следовало оставаться в Эдмонтоне подальше от деспотических притязаний Бранда? Но она должна была уехать. Должна была сама во всем убедиться, прежде чем дать согласие Феликсу, раз и навсегда решив, что делать со своим замужеством.
Однако уверенности у нее теперь по сравнению с прошлым еще поубавилось.
— Я не собираюсь отбирать у тебя Конни, — сказал Бранд. — Ради нее. Она… — Он помедлил. — Она несомненно любит тебя. Но, надеюсь, когда-нибудь она полюбит и меня. У меня нет ни малейшего желания причинять ей боль.
— Ты не сможешь, Бранд.
Изабелла взяла себя в руки.
— Еще ничего не известно.
Он встал с кресла, и ей опять пришло в голову, что он очень высокий и в его присутствии любая комната кажется маленькой. Ничего не изменилось.
— Пока все останется как есть, — заявил он. — Детали мы обсудим позднее… когда я пообвыкнусь со своей новой ролью. — Он скривил губы в иронической усмешке. — К отцовству тоже надо привыкнуть. Скажи Конни, что я приду повидаться с ней завтра.
Все еще прижимая к груди подушку, Изабелла вскочила и торопливо подошла к нему.
— В чем дело? — улыбаясь, спросил он. — Хочешь, чтобы я остался? Это уже было. И у нас ничего не получилось.
Как это не получилось? А незабываемые мгновения страсти? Бранд отлично их помнил, Изабелла ни секунды в этом не сомневалась. Хотя он ни за что не признается. Особенно теперь, когда он узнал о Конни.
Она отвернулась, чтобы не видеть насмешки в его глазах.
— Я не хочу, чтобы ты остался, — проговорила она, глядя на ползавшую по окну муху.
Она, правда, не хотела. Во всяком случае теперь, когда его губы вытянулись в тонкую ниточку, а весь он напрягся, будто испугался чего-то.
И все-таки его тело… Ну почему оно так гипнотизирует ее? И его губы, которые словно ждут поцелуя. Ох, если бы все могло быть по-другому.
Она одернула себя. По-другому ничего быть не может. И никогда не будет. Чем быстрее она уяснит это для себя, тем лучше.
Изабелла гордо подняла голову и направилась было к дивану, когда почувствовала руку Бранда на своем плече.
— Конни… — проговорил он голосом, в котором не было ни капли тепла, но и не было издевки. — Что это за имя? Констанс?
— Констанца. Так зовут мою маму. А ее полное имя Констанца Мэйрид Райдер.
— Мэйрид? Ты назвала ее Мэйрид? — Он крутнулся на месте и вновь стоял лицом к ней. Его прикосновение как огонь жгло ее через свитер. — Именем моей матери?
— Да. Она по-доброму отнеслась ко мне.
— В отличие от ее сына, — сухо сказал Бранд.
Изабелла попыталась улыбнуться.
— Ты старался. Вначале ты даже очень старался… не показать мне, как ты грустишь по Мэри. Ты не сердился, когда у меня все сгорало вообще… А потом ты стал ужасно занят… а я… нетерпелива.
— Можно сказать и так.
Изабелла не обратила внимания на его слова.
— Твоя мама сказала, что я еще очень молоденькая, но через несколько лет смогу быть тебе хорошей женой. Она посоветовала мне набраться терпения.
Бранд недоверчиво хохотнул.
— И мне тоже. Но тогда у меня не хватало времени. Да и вообще терпение не моя добродетель.
— Не твоя, — согласилась Изабелла. — Я помню.
Она помнила. Очень хорошо помнила. Его стремление развернуть свое дело, долгие часы одиночества, его безразличие к собственным нуждам и нуждам тех, кто его окружал…
Однако его настойчивость дала плоды. Его чартерные рейсы стали едва ли не самыми популярными, по крайней мере, это она слышала от знающих людей.
— Неудивительно, что у тебя не оставалось ни времени, ни терпения для жены, — пробормотала она, не осознавая, что говорит вслух. — Особенно для жены, которая не была Совершенной Мэри.
Несколько мгновений они мрачно молчали. Потом Изабелла услыхала тяжелый вздох Бранда, и только тут до нее дошло, что она сказала.
Когда он нарушил молчание, голос его звучал холодно.
— У меня не было времени для жены, которая требовала больше внимания, чем я мог ей уделить, и, видимо, из-за недовольства мной решила позабавиться с соседями. Ты правильно сказала, у меня не хватало терпения для жены, которая не была Мэри.
Изабелла смотрела на него, почти убитая его словами.
А Бранд развернулся на каблуках и быстро зашагал к двери.
Она смотрела ему в спину и едва удерживалась, чтобы не съязвить насчет его утонувшей в снегу Мэри. Наверняка, он был прав в каждом своем слове, но это не давало ему права говорить с ней, будто она все еще безмозглая дурочка, на которой он в спешке женился, чтобы потом горько раскаиваться в содеянном.
Теперь она взрослая женщина и мать их ребенка. Такая же взрослая женщина, как он взрослый мужчина. Трудный, бескомпромиссный мужчина, которого ей очень хотелось в эту минуту побить.
Тогда она подбежала к нему и схватила его за руку.
Бранд повернулся с непроницаемым лицом, которое она не забыла за пять лет.
— В чем дело, Изабелла? Хочешь, чтобы я поцеловал тебя на прощание?
Она онемела, не веря собственным ушам. Вовсе она этого не хотела. В другое время и в другом месте она вечер за вечером ждала его поцелуя, дарившегося ей, как правило, на ходу. А потом и вовсе он только чмокал ее в щечку, отправляя в одинокую постель, и возвращался к своему компьютеру и книгам.
Однако теперь, вспоминая прошлое, она не понимала, почему ждала чего-то большего.
Ее гнев испарился, и она покачала головой.
— Ничего я не хочу. Я уже не та влюбленная девочка, Бранд.
— Вижу. — Он прищурился. — Ты и не должна быть такой. Несомненно, на твоей стороне сила и ты выбираешь мужчин. Кого же ты выбрала, Изабелла? Какого-нибудь богатого клиента?..
— Нет! Не надо, Бранд. Мне теперь безразличны твои дурацкие намеки. Но есть один мужчина, с которым я встречаюсь. Он хочет на мне жениться. Мы с ним дружим. Дружим. Понятно?
Быстрая тень пробежала по лицу Бранда, так что Изабелла не была уверена, не показалось ли ей. Не обращая внимания на ее гневный вид, он взял ее лицо в ладони. Его губы искривились в странном подобии улыбки, пока он внимательно изучал ее лицо, словно хотел запечатлеть каждую черточку в своей памяти.
По крайней мере, у него не будет трудностей с идентификацией тела, вдруг пришло ей в голову, и она огромным напряжением подавила истерический смешок, рвавшийся у нее из горла.
Кончиком языка она провела по верхней губе, вовсе не желая его соблазнять, а просто потому, что у нее пересохли губы.
Не отрывая от нее глаз, Бранд тихо проговорил:
— Какого черта? Если тебе нужна дружба, то как раз я такой человек, на которого можно положиться.
У нее не было времени уяснить смысл его слов до того, как он отобрал у нее подушку и бросил через плечо. Потом он прижался губами к ее губам… И мечты, которые она лелеяла пять долгих лет, начали воплощаться в реальность.
Однако совсем не так, как ей хотелось бы.
Бранд уже целовал ее раньше. Дважды — в страстном порыве и много раз как бы случайно. Сейчас все было по-другому. Он словно выполнял работу, которую никому нельзя было передоверить, и делал это уверенно, со знанием дела и вниманием к мелочам.
Зная, что сердцем он остается холоден, Изабелла не обняла его, даже когда его язык настойчивым движением раздвинул ей губы.
Через какое-то время, не дождавшись ответной реакции, Бранд убрал руки с ее лица и обнял за талию.
Изабелла ощутила почти забытое волнение в крови. В это мгновение она хотела его, и ее рот уже не был равнодушен к его ласке. Она едва не закричала, чтобы он взял ее прямо сейчас на полу. Но она продолжала стоять, как солдат перед генералом, и всеми силами скрывала свои чувства от мужчины, к которому вернулась ради дочери… очень надеясь, что ее страсть давно умерла естественной смертью.