Жучок бежал по ее ноге, и она стала смотреть на него, чтобы не видеть лица Бранда. Не видеть его крепко стиснутых зубов. Поджатых губ. Она не хотела, чтобы узы, соединившие их в ночь любви, распались с наступлением утра.
— Я тебя ни о чем не прошу, — сказала она.
Она действительно не просила. Видно, ей суждено любить Бранда всю жизнь, пусть даже эта любовь убьет ее. Зря она вернулась в Ванкувер. Сейчас ей надо как можно быстрее закончить со здешними делами и попытаться восстановить старые связи в Эдмонтоне. Может быть, ненадолго поехать домой.
Домой. Домой, где живет нежная мама и властный отец, который мимоходом припомнит ей Бранда. Домой, где вечно суетятся сестры вокруг своих шумных детей. Домой к родителям, которые дали ей все, что ей было нужно, кроме права самой выбрать себе мужа…
Изабелле вдруг стало нечем дышать. Она прижала руку к горлу. Ощутив на себе пристальный взгляд Бранда, она обернулась.
Он стоял, опершись одной рукой на ствол дерева, и хмурился.
Он наверняка разозлится, если она уедет. Из-за Конни. Возможно… Она нагнула ветку и отпустила ее, и дождь из серебристых капель пролился ей на волосы. Возможно, он будет иногда вспоминать свою жену, хотя бы ее теплое тело в постели. Нельзя думать об этом. Она уедет потому, что не может жить в браке, который держится на сексе, комфорте и общем ребенке. И не может оставаться в городе, где в любой момент жди появления Бранда. Единственное, что она может сделать для него, это устроить, чтобы Конни ездила к нему в гости. Так будет справедливо.
— Я тоже ни о чем не прошу.
Голос Бранда дошел до нее как будто издалека. Это был холодный голос, каким он разговаривал по телефону с нерадивыми служащими. Она вся дрожала и с трудом заставляла себя смотреть ему в лицо. Суровое, безжалостное лицо человека, способного на любую выходку. Он привык брать от жизни все, что хотел…
— Ты не можешь заставить меня остаться здесь. — Изабелла расценила его слова как угрозу. — Похищение детей карается законом.
— И поэтому нецелесообразно. — Он улыбнулся, показав зубы. — Но ты должна понять, что есть другие, более действенные методы убеждения.
Когда он начал подвигаться к ней, словно имел в виду немедленно начать убеждать ее, Изабелла отпрянула и уперлась в дерево.
— Ну и клыки у тебя. Ты завтракал? — с фальшивой бравадой спросила она, когда он еще больше обнажил в улыбке зубы.
— Завтракал? — Он остановился как вкопанный, словно она предложила ему салат из нарциссов. — Я думал не о еде, Изабелла. У меня в мыслях кое-что другое.
— Бранд! Стой. — Изабелла стала осторожно двигаться к дому. — Ты же не…
Она замолчала, не в силах говорить, как вдруг белый пушистый клубочек прокатился по лужайке и радостно ткнулся Бранду в колени.
— Благодари Бога… — пробормотал он. — Ладно, убеждение отложено. Временно. Доброе утро, Пушок.
Он поднял щенка, который восторженно крутился в его руках и лизал мокрым розовым язычком ему нос.
Изабелла поняла, что гроза миновала. Она понятия не имела, какой вид убеждения выбрал Бранд, и не понимала, испугалась она или разозлилась, но одно она теперь знала твердо — очень скоро у нее не будет другого выбора, как только уйти от него. И это было почти невыносимо.
Пушок придумал сунуть язык в ухо Бранду. Увидев изумленное выражение на лице мужа, Изабелла, несмотря на отчаяние, улыбнулась. Даже смешной белый мопс пал жертвой непобедимого обаяния Бранда.
Бранд заметил ее улыбку и язвительно проговорил:
— У нашей дочери и ее собаки хватает здравого смысла наслаждаться жизнью, которую я им даю, миссис Райдер. Даже вопреки вам. А теперь пойдем завтракать.
Изабелла растерянно кивнула. Неужели Бранд согласился с тем, что она не может с ним остаться? Дай Бог. Но не похоже на него — сдаваться без боя. Так же, как проигрывать бой, в который он ввязался. Он всегда жаждал победы — и всегда выигрывал.
Бранд не предложил ей руку. Вместо этого он сосредоточил свое внимание на щенке, предоставив ей беспокойно размышлять о том, как она будет убеждать Конни, что возвращение в Эдмонтон диктуется их интересами. Все равно — чему быть, того не миновать.
Несколько раз у нее перехватывало в горле, но она решила, что должна позавтракать без слез.
Ей пришлось нелегко, но она выдержала, хотя слезы то и дело подступали к глазам, когда она смотрела на Бранда, спокойно намазывавшего маслом тост и читавшего газету. Раз или два, когда их взгляды встречались, она даже изображала улыбку, словно и не было тяжелого, давящего кома в груди.
После завтрака она объявила, что уезжает.
— В этом? — спросил Бранд, показывая на белый свитер и шорты.
— Да. Если ты не против. Я постираю их и сразу же верну.
— Спасибо. — Он кивнул и вернулся к утренней газете. — Когда будешь готова, скажи. Я отвезу тебя домой.
— Не стоит. Я вызову такси.
Он аккуратно сложил газету.
— Я сказал, что отвезу тебя. Никогда моя жена не сядет в такси в таком виде, словно ее только что вытащили из мусорной кучи.
Она стиснула зубы.
— Кроме того, я хочу повидать Конни.
Он дает мне возможность отступить, подумала она с благодарностью, удивлением и досадой. Как же хорошо он меня знает.
— Ладно, — согласилась она. — Спасибо. Я буду готова через полчаса.
Бранд наморщил лоб и вновь взялся за газету.
Часом позже, когда «ягуар» остановился возле ее дома, Изабелла увидела мужчину перед дверью, изо всех сил жавшего на звонок.
— К тебе гость, — заметил Бранд.
— Да, но я никого не жду…
Она замерла, потеряв дар речи. Возле двери стоял Феликс.
ГЛАВА 14
Изабелла прижала руку ко рту и заметила, что кусает себе пальцы.
— Я… это…
— Ага. Твой старый поклонник. Насколько я понимаю, он от тебя не отказался. Я бы на его месте тоже не отказался.
Она подумала, показалось ей или не показалось, что Бранд особо выделил «старый», потому что говорил он так, словно присутствие Феликса было ему совершенно безразлично.
— Не понимаю, — сказала она.
— А мне кажется, все просто. Он вернулся поднять то, что бросил.
— Зачем он явился? Я не слышала о нем с тех пор, как… — Она замолчала. — Феликс ничего не бросил. Я тебе сказала, между нами ничего не было. Никогда.
Неужели она опять должна играть в эту игру и говорить уже сказанные слова? Сколько раз?
— Ты сказала.
Его голос звучал ровно. Интересно, о чем он думает? Под левым глазом у него дрожала жилка.
— Я должна с ним поговорить, Бранд.
Она не хотела говорить виновато, но боялась, что именно так оно и было. Когда она потянулась к ручке, Бранд схватил ее за запястье.
Изабелла оглянулась. Что теперь? Он крепко стиснул зубы, и глаза у него горели мрачным огнем. Она напряженно ждала, что он скажет. Но он молчал, и тогда она открыла дверцу машины.
Бранд что-то пробурчал ей вслед, но не остановил ее. Не оборачиваясь, Изабелла медленно пошла навстречу Феликсу.
За спиной зарокотал мотор. Она неохотно оглянулась, но «ягуар» уже скрылся из вида.
Феликс кашлянул, и Изабелла приготовилась к худшему.
— Привет, Белль. — Он украдкой посмотрел на свитер Бранда и его шорты. — Извини, если я не вовремя.
Не вовремя? Наверное. Впрочем, какое это имеет значение? Бранд ясно дал ей понять, что его чувства к ней неизменны.
— Неважно, — сказала она устало. — Зачем ты пришел?
— Приехал по делам. Ну и зашел извиниться.
— Извиниться?
— Да. За то, как вел себя в последний раз. Это была не твоя вина, я должен был понять. Но когда кро… когда внезапно появился твой муж, я не знал, как себя вести.
Не так, как ты себя вел, подумала Изабелла.
Она ничего не имела против Феликса. Когда она собиралась в Ванкувер, то намекнула ему, что свидание с Брандом ей необходимо, чтобы развестись.
Естественно, он считал себя обманутым. Да и поведение Бранда в тот вечер…
— Пожалуйста, не беспокойся, — сказала она. — Это не имеет значения.