Огонь загорелся у Бранда в крови. Он с трудом дышал, не в силах оставаться равнодушным к аромату ее волос, к женской прелести ее юного тела…
— Изабелла, — прошептал он. — Изабелла, ради Бога… Уйди.
Она лишь улыбнулась в ответ, тогда он встал сам и, приподняв, поставил ее перед собой.
— Никогда так больше не делай, — сказал он, поворачиваясь к ней спиной и изо всех сил стараясь взять себя в руки.
— Тебе не нравится? — жалобно спросила она, и он едва удержался, чтобы не повернуться к ней и не схватить ее в объятия.
И тогда он заговорил спокойно, словно это не он готов был уложить ее на стол среди тарелок.
— Не имеет значения. Просто не делай так больше, понятно?
Когда она не ответила, он наконец заставил себя посмотреть на нее.
— О Господи, ты похожа на птенчика, которому не досталось крошек. Извини, Изабелла, но…
Он беспомощно махнул рукой, не в силах закончить фразу.
Изабелла мигнула, а потом твердо сказала:
— Не извиняйся. Крошки мне не нужны.
Это точно, подумал Бранд. Тебе нужно все. Господи, помоги мне, ведь еще немного, и она бы получила что хочет.
Надо быть впредь осторожнее, когда подходишь близко к Изабелле Райдер.
— Идем, — сказал он. — Нам нужен… мне нужен свежий воздух. Погуляем.
Она кивнула, хотя не имела никакого желания гулять, и пошла за свитером, который ей тоже был ни к чему.
На дворе был май, и в воздухе стоял нежный, живительный аромат цветущей вишни. Пока они гуляли, у Бранда восстановилось дыхание и сердце уже не билось как бешеное.
Изабелла взяла его за руку, и он не оттолкнул ее.
С того дня кухня перешла во власть Изабеллы, и ей это очень нравилось. Во-первых, она нашла наконец себе занятие. Во-вторых, Бранду это тоже нравилось. Джуди оказалась права на все сто процентов. Природа наградила ее талантом поварихи, и она уже сама знала, когда надо в точности следовать рецепту, а когда можно пофантазировать. В итоге она решила, что освоилась достаточно и может приготовить угощение для кучи гостей, а не только для себя и Бранда. Правда, об этом можно было только мечтать.
Изабеллу пока занимало лишь настоящее, которое ее совсем не удовлетворяло.
Бранд теперь еще реже бывал дома, правда он забегал поесть, но и во время еды делал какие-то записи или невидящим взглядом смотрел в стену, словно планировал закладку целой империи, а не скромной авиалинии.
Изабелла довольствовалась его неизменным «спасибо», словно она не жена, а повариха. Сразу после еды он исчезал и появлялся чуть ли не под утро. Изабелла чаще всего ждала его, отчего он только хмурился и говорил, чтобы она шла спать.
— Не хочу спать, — заявила она как-то вечером после того, как он три дня подряд приходил очень поздно и от него попахивало виски. — Не хочу спать одна. Жаль, что тебя не устраивает мое общество.
— Устраивает, — выдавил он из себя. — Пошли.
— Не пойду. — Изабелла вскочила со стула и топнула ногой. — Это мой дом. Хочу — сплю, хочу — не сплю.
— Ты говоришь, как избалованная девочка. — Бранд покачал головой. — Ладно, не хочешь спать, сиди тут. Но, боюсь, у меня нет времени тебя развлекать. После того как я целый день ублажаю клиентов, у меня остается еще кое-какая работа.
Он положил портфель на стол.
— Свинья! — заорала Изабелла, слишком усталая и измученная, чтобы помнить о здравом смысле. — Если бы на моем месте была Мэри, ты бы нашел для нее время. Разве не так?
Бранд поднял голову. У него опять были пустые глаза.
— Мэри? Мэри мне бы ничего не сказала. Мы уже говорили об этом. Она бы поняла, что мне надо работать, если я хочу наладить дело. Иначе что мы будем есть, как ты думаешь? Изабелла, ты очень легко жила до сих пор. Всегда находился кто-нибудь, чтобы подать тебе руку, если тебе случалось споткнуться. А в моем мире, чтобы получить что-то, надо много и упорно работать.
Он вынул из нагрудного кармана ручку и постучал ею по столу.
— Лучше не смотри на меня так, словно хочешь насадить мою голову на кол. Отдохни. Не хочешь отдыхать, почитай книжку. Я бы купил тебе телевизор, но пока у нас нет денег. А теперь, если не возражаешь, я займусь делом.
Изабелла смотрела, как он достает из портфеля пачку бумаг и раскладывает их на столе. Он не смеет думать о ней как о ненужной обузе. Никакой ошибки не было в том, что он привез ее в свой дом. Как он может? Если бы она захотела, она тоже могла бы быть покорной и тихой, как его дура Мэри, о которой он только и думает. Но зачем ей быть такой? Ладно. Он действительно должен работать. Все правильно. Но с ней-то он как обращается? Она ведь его жена и уже давно не девица.
— Свинья, — повторила она. — Ты, Брандон Райдер, — свинья. Противная скучная старая свинья.
— Ну и прекрасно, — отозвался Бранд, не поднимая головы. — Обещаю больше тебе не докучать. Если ты не будешь докучать мне.
— Ой, — вскрикнула Изабелла и хотела было вскочить, чтобы еще раз стукнуть ногой, но вовремя вспомнила, что не надо давать Бранду повод думать, будто она — избалованное дитя, которое не понимает серьезных дел взрослых людей.
К тому же ей уже расхотелось сражаться. Ссутулившись, она отправилась в спальню.
— Изабелла, — остановил ее тихий, но властный голос Бранда.
— Что? — спросила она, не поворачиваясь.
— Изабелла, я понимаю, как тебе тяжело жить в чужой стране далеко от всех, кого ты любишь, и от всего, к чему привыкла. И я совсем не так терпелив, как должен был бы быть, не уделяю тебе достаточно времени…
— Не от всех, кого я люблю, — сказала Изабелла.
— Как?
— Далеко не от всех, кого я люблю.
— Что ты хочешь… А, понятно. Господи!
Услышав что-то похожее на изумление и ярость в его голосе, Изабелла обернулась. Бранд с ужасом смотрел на нее. В углу тихо с натугой заработал холодильник. Скоро придется его чинить.
— Все в порядке, — проговорила Изабелла. — Я знаю, что ты меня не любишь.
Тем не менее она с удовольствием заметила, как стесненно он дышит и как напрягает все силы, чтобы казаться спокойным.
— Ты мне очень нравишься. Иногда. И я знаю, что нравлюсь тебе. По крайней мере, я тебе нужен. Но ведь тебе еще нет восемнадцати, Изабелла. Ты представления не имеешь, что такое любовь.
— А Мэри имела?
— Да. Я так думаю, потому что она вышла за меня замуж.
— Я тоже вышла за тебя замуж.
— Это другое. У тебя мог быть ребенок. У нас не было выбора.
— При чем тут ребенок?
— При том. — Бранд долго смотрел в потолок, потом перевел взгляд на жену и спросил, словно предлагал ей выпить чаю: — Изабелла, ты хочешь вернуться домой?
У нее сердце перевернулось в груди.
— Я не могу вернуться, ведь я твоя жена.
— Ну, это же не пожизненный приговор. Ты не беременна. Твои родители наверняка примут тебя обратно. Разве нет?
— Примут. Но я не хочу. Папа потребует, чтобы я во всем подчинялась ему.
Бранд невольно улыбнулся.
— А разве я требую не того же?
Она возвратила ему улыбку.
— Здесь у женщин больше свободы. В моей стране мы должны беспрекословно подчиняться мужчинам. Ну… большей частью. Если я сейчас вернусь, папа решит, что я сдалась. И он захочет, чтобы я вышла замуж за Хосе Веласкеза, коль мое замужество будет аннулировано.
— Аннулировано?
Холодильник затих.
— Это можно устроить.
— Понятно. Значит, какой бы я ни был скучный и противный, я все же меньшее из двух зол, правильно?
Неужели он считает это забавным? Не может быть. Должен же он понять, что ее любовь к нему — не игрушки. Не ребенок же она в самом деле. Изабелла вздохнула. Наверное, во всем виноваты ее жалобы на то, что он поздно приходит и не уделяет ей внимания. Теперь уже слишком поздно. Надо что-то придумать, чтобы он захотел ее. Чтобы она стала желанной для него.
Но сначала надо убедить его не отсылать ее домой. И сердце у нее забилось в ритме тарантеллы, когда ей в голову пришла новая мысль.