И запил Вырвиух по-черному: день, два, три… Кольцо опытный мастер за ночь сделает – только лунная пыль тю-тю…
Сидит, значит, горе-гоблин спирт глушит (и достал же где-то!), песни заунывные воет и предков ругает, что родили его такого бестолкового и доверчивого. Ворчулита по хозяйству хлопочет – слезы косой утирает. Горе у Вырвиуха – у соседей праздник.
Глядь – в пещере кто-то нарисовался. Маленький, плюгавенький – мастеру по пояс будет – ножки кривые, морда страшная – образина натуральная. Одет роскошно, не придерешься – на голове корона блестит. Чистый государь император! Не к столу сказано, сначала Вырвиух на спирт грешил, потом пригляделся – на черта не похож. Стал переговоры вести.
Оказалось, король гномий пожаловал. Да не просто так – с визитом неофициальным и мешком пыли лунной. Ну, мешок громко сказано, так на понюшку табаку, как раз на колечко хватит. Спёр не иначе, прохиндей мелкий!
И затребовал тот королек за пыль не что-нибудь – Ворчулиту целую! Ишь, куда хватил, морда немытая! Чтоб такая красота да за урода пошла... «Хоть волосьев и лишен, а жениться, блин, должен!» Хороняка венгерская!
Долго Вырвиух думал, час целый: с одной стороны, дочка, с другой – свобода и выгода. (Трудный выбор – я б и то минут тридцать размышлял). Так и не пришел ни к чему. Хорошо, Ворчулита – девка боевая. Сказала – пойду за гнома, как отрезала! На том и порешили.
Ворчулиту гном сразу в подземелья глубокие уволок – у него гриб какой-то оказался, съешь с одной стороны – вырастешь, с другой – уменьшишься. А Вырвиух за работу принялся.
Сделал кольцо то проклятущее – отбился от змея белобрысого. Да не принесли галеоны ни счастья, ни радости. Гном тоже не дурак оказался – пыль лунную заговорил. Удачу и умение Вырвиуха металл и землю чувствовать – через Ворчулиту в свой Род забрал.
И остался мастер знаменитый у разбитого корыта: дочь у гномов, гоблины отвернулись из-за родства с подземными вредителями, умение соплохвосту под хвост ушло. Вырвиух запил с горя да где-то и сгинул.
Ни чести, ни имени – слава горькая, нехорошая. Ворчулита королю детей нарожала, вот и вся прибыль.
Только колец верности с тех пор уже никто и делал.
Молчание затянулось: Поттер пытался осознать услышанное, Длиннорук – предвкушал награду и прикидывал выгоду.
- Гоните два сикля пострадавшим от произвола! – гаркнул Говорун, нарушая тишину. – Деньги на бочку!
Гарри молча положил очки рядом с ухмыляющимся гоблином - информация стоила того. Но обсуждать вопрос дальше никакого смысла: нет не только мастера — нет серокожих наследников. И где точно искать кольцо непонятно. Пока!
— А автограф? — поинтересовался Щаскакдамвглаз. Кто ж ему без этого поверит?!
— У меня почерк плохой, — выдал Главный аврор, не желая идти на поводу. — Неразборчивый.
— Мне это каракули ни к чему… Молнию, мистер Поттер. Молнию… Палочка под рукой.
И тут Гарри понял, за что так волшебники недолюбливают гоблинов и зауважал Говоруна. От всего сердца. Алеющая молния одним росчерком засветилась на дужке очков.
— Господин Поттер, — окликнул покидающего кабинет аврора Щаскакдамвглаз, — с вами приятно иметь дело! И если подумать — вы на правильном пути.
А-то без него неясно! Хитрый блеск в глазах Длиннорука говорил о многом: он сообщил нечто важное — осталось лишь выяснить, как это использовать.
Гарри вежливо кивнул, придется ему и Гермионе самим разбираться с информацией. Мерлин бы побрал всех Малфоев и гоблинов – одним миром мазаны, змеи! И без них работы – вагон… Эйвери-то сбежал!
***
А счастливый Эйвери в это самое время в ус не дул и про Поттера даже не вспоминал. Если бы у Цезаря были свободен рот и конечности (он же не за воздух, за друга цеплялся!), то непременно громко бы заорал:
- Прокурор-то мой - скотина:
Десять лет впаял зазря!
Но я Азкабан покинул,
Смылся, проще говоря!
И теперь на прокурора
Дело завели авроры!
Но в случае малейшего шума, на Эйвери грозила обрушиться не только толпа преследователей, но и страшная кара в виде Живоглота, поэтому пришлось сидеть тихо и петь исключительно про себя: «Нас не догонят! Нас не догонят!» Бывший Пожиратель любил широкие жесты за чужой счет. Что поделаешь – привычка… Общение с Темными Лордами не доводит до добра и не способствует улучшению манер.
Пока Эйвери предавался сладким мечтам о свободе, шпион и засланец Живоглот анализировал обстановку.
Авроры от камеры, пардон, палаты слизняка-пожирателя разбрелись по всему Мунго (куда, спрашивается, смотрит Главный Герой – такой заголовок для «Ежедневного пророка» пропадает!). Кто-то Рона подбадривал, кто-то кофе пил, а кто-то спал самым наглым образом прямо на боевом посту.
«Ну совсем оборзели! Храпит так, что шуба заворачивается! Что позволено котам, под запретом для простых авроров! Надо Поттеру мяукнуть потихоньку, по старой дружбе. Хотя охрана спит – заключенному радость».