Тьяцла снимает с головы тряпку, разворачивает ее и долго всматривается в, тускло светящиеся, строки. Смысл послания доходит до нее сразу — Фьяцла с Кромом вспряли по крупному. Что в такой ситуации делать она не знает, переводит растерянный взгляд на Ахрона. Поднырнув по руки вампира, она выбирается из его объятий, подходит к столу и протягивает послание оторопевшему иллиору. Тот хватает ветош, словно утопающий соломинку и, близко поднеся к глазам, долго вчитывается в слова.
— Кто это писал? — спрашивает полукровка у эсхиллки.
— Фьяцла, она сейчас в Темном, — зачем-то поясняет Тьяцла, рассматривая подсунутый под нос дурнопахнущий лоскут.
— И что она там делает? — цедит сквозь зубы иллиор, зловеще сверкая глазами.
— За Атцлой приглядывает и… — Тьяцла вздыхает и продолжает признание: — нужно чтобы за ней самой кто-то присматривал. Я попросила об этом Крома.
И как бы ей не хотелось раскрывать планы связанные с сестрой, не предвидеть следующий вопрос невозможно:
— Зачем?
— Атцла или Арицла послали бы ее на мои поиски. И она нашла бы меня. А живая я им не нужна. Просто лишний баласт, от которого они уже давно хотели избавиться, но он понадобился для некоторых целей, — отвечав эсхиллка, раздумывая в этот момент о своей незавидной судьбе, реши она остаться на виду у родственниц. — И чем больше мозг Фьяцлы забит посторонними мыслями, тем больше вероятность, что приказ она не получит.
На лице Ахрона отражается работа мысли. Тьяцла думает, что следующий вопрос будет о подземелье, Кроме и ее сестре. Она готовится достойно ответить на него.
— Какого черта твоя сестра потащила моего придворного мага в подземелье? — произносит Темный, настойчиво тыкая пальцем в обрывок чей-то рубахи.
Не такой вопрос ожидает, но вырывает из его рук тряпку, становится рядом и указывая в некоторые строки поясняет:
— Бабулю кто-то выпустил из клетки, она не указывает кто, хочет сама потом разобраться с этим. Так, Фьяцла дезориентировала ее проверенным методом. Молодец, нечего сказать. А в подземелье ее сам маг потащил, у него появилась идея с кандалами из черного камня. Нда, а там оказалось такое… Ты совсем дурной, что хранишь у себя это? — спрашивает она, отшатываясь от Ахрона подальше. — Я в Темный теперь ни ногой! И не пытайтесь уговаривать, никакие нити-связи не заставят согласиться! Не хочу, чтобы меня в один прекрасный день схарчили.
Она настороженно смотрит на Ахрона, который раздраженно поводит плечами, наклоняется так, чтобы быть на уровне ее лица и шипит:
— А тебя никто и не заставляет в Темном жить. Можешь катиться на все четыре стороны.
— Посмотрим, как ты будешь скулить, когда начнешь загинаться, — не остается она в долгу.
В это мгновение девушка понимает, что сказала что-то неприемлемое. Глаза и черты лица Темного меняются, принимая звериные очертания. Эсхиллка отшатывается от него дальше, но это вряд ли помогло бы, если Ахрон кинется на нее. Спасает ее громкий голос Мелиаса, который обращается к вампиру:
— Так, друг мой Ирион, пожалуй, нам стоит оставить их одних, чтобы они могли обговорить и решить все проблемы.
Еще мгновение во взгляде Ахрона, обращенном к стоящей у выхода троицы, плещется животная ярость, которая быстро сходит на нет. Девушка краем глаза замечает настороженный взгляд отца, поворачивается к нему и ровным успокаивающим голосом произносит:
— Можете идти. Не беспокойтесь, он не посмеет ничего мне сделать. У него теперь есть ряд ограничений и очень жесткие рамки поведения, — она усмехается.
— У тебя, между прочим, тоже, — цедит сквозь зубы иллиор, выпрямляясь и смотря на нее сверху вниз.
— И именно это меня огорчает, — вздыхает Тьяцла, отворачиваясь от двери, переводит взгляд на Темного, пожимает плечами и говорит чтобы окончательно его добить: — тебя в моих планах изначально не было. И я не хотела приближаться к тем, кто меня знает менее чем на полмира, а теперь мне придется возвращаться и спасать эту дурынду вместе с твоим магом. Я ведь не могу ее оставить на произвол судьбы.
Ахрон удивленно смотрит на нее.
— Не верю, что ты можешь так легко отказаться от задуманного ради второй дочери матриарха и какого-то мага, — сварливо произносит он.
— Вторая дочь матриарха моя сестра. И если бы она не выжила тогда с этим сомнительным титулом и репутацией машины убийств щеголяла я. А какой-то маг мой единственный друг, у которого ни разу за время нашего общения не возникло мысли избавиться от меня, — в тон ему отвечает эсхиллка. Она мерит его взглядом и продолжает: — а вот ты для меня никто. Просто какой-то оборотень-полукровка, с которым я по воле неугомонных родственниц и собственной глупости, оказалась в одной лодке.
Во второй раз за короткий промежуток времени Тьяцла замечает во взгляде Темного недобрый огонек. Мысль о том, что сейчас будет безжалостно растерзана, заставляет ее совершить невообразимое, за что иллиор точно по головке не погладит.
— Ты на меня свою зверушку не натравливай. Я медведей не боюсь! — громко говорит девушка и шлепает его ладонью по щеке.
Со стороны двери раздается испуганный возглас. Иллиор с эсхиллкой резко разворачиваются к источнику шума, которым оказывается Норн. Оборотень прижимает ладонь ко рту и испугано смотрит на них, а за ее спиной стоят человек и вампир в оборонительных стойках, но как только они понимают, что обращения не привидится, расслабляются, опускают руки. А Мелиас даже произносит примирительным тоном:
— Если решите возвращаться в Темный, мы с вами, — дернувшемуся было на выход, вампиру в бок попадает локоть мага. — Чтобы не натворили глупостей. И свести старые личные счеты. Можем даже прямо сейчас выдвигаться.
Со стороны Ириона раздается возмущенное сопение.
— Но сначала все-таки пообедаем, — произносит Норн, когда к ней возвращается способность говорить. — А то все совсем остынет.
И подает всем пример, пройдя к столу, при этом по широкой дуге обходит Ахрона, который возмущенно таращится на свидетелей разговора.
— Что. Вы. Все. Здесь. Забыли? — зло цедит тот, прищурив глаза и обводя взглядом тех, кто собирался выйти.
— Да мы тут для подстраховки остались. На всякий случай, — произносит оборотень, разливая по тарелкам суп. — А такой бы случай подвернулся, Ахрон. Ты совсем не контролируешь эмоции перед обращением, поэтому и приучается, что обращаешься в безумное животное. Даже не представляю, что случилось бы с Тьяцлой, не окажись мы здесь. Я видела много оборотней, жила в их деревне. Меня саму долго обучали контролю, для обращенных посредством укуса все намного сложнее, чем даже для полукровок. Но ты, — она указывает в сторону Ахрона половником: — совсем запущеный случай. Первое обращение произошло очень поздно, никакого элементарного контроля, а все остальные несовершенства можно будет выявить только после продолжительного обучения. Мел, я беру этого в ученики. Нельзя чтобы на свободе находилось столь опасное необученное существо.
Тьяцла только презрительно хмыкает, когда Темный выходит, громко хлопнув дверью.
— А кто этот подозрительный молодой человек? Что-то я подобных не припоминаю, — запоздало спрашивает Ирион, смотря отчего-то на эсхиллку.
— Ахрон Темный, собственной иллиорско-высокомерной персоной, — отвечает девушка, садясь за стол и приступая к трапезе. Она решает не ждать, когда явится иллиор. Тем более, ей скоро нужно будет идти принимать очередные тычки и затрещины от Мелиаса.
— Сын Ардора? А что он в такой глуши делает? — задает вампир невинный вопрос, а Тьяцле уже хочется перелезть через стол и выцарапать ему глаза.
— Так вы не знаешь еще?! — удивляется она без притворства. Размах праздненства был такой, что все уже давно должны были узнать о том, что Атцла с Арицлой воплощают в жизнь очередной план. — А вы теперь тоже его родственничек. Тесть, так сказать.