– Не хочу терять стиля – меня все знают в бороде.
– Будем держаться ближе к делу. Хотите папиросу? – Алла протянула доктору портсигар. – Я говорю, как друг, и вообще эта тема всегда меня интересовала, неравные браки… помните знаменитую картину?.. Тут есть одно обстоятельство, которое почему-то во внимание совсем не принимают. Ведь она вас слишком уважает, а уважение и… эти ласки… как-то несовместимы. Она вас просто испугается, когда вы, столь ею уважаемый человек, вдруг к ней… Интересно, как смотрят на это дело ваши коллеги-психиатры?
– Более или менее значительная разница в возрасте брачующихся случается очень часто, – сдержанно ответил доктор.
– Вы на меня не сердитесь. Ведь это очень важно. Меня всегда интересовал вопрос, почему умные люди делают глупости? С развращенной девчонкой, конечно, все обошлось бы сначала благополучно, а потом она вам изменила бы с первым встречным, но тут – другое. Вика – дитя.
– Она уже вполне сформировалась, – докторским тоном возразил жених.
– Сформировалась, – иронически протянула Алла, – у вас везде медицина, но поймите, что она душой совсем ребенок, и к тому же воспитана на лампадках, поминаньях и просвирках. Имейте все это в виду. Молиться с ней, что ли, вы собираетесь?
– Почем знать, – с улыбкой ответил жених, желая обратить разговор в шутку.
– Ну, ладно, не говорите ерунды. Я ведь всецело на вашей стороне и только что чуть не повздорила с Ольгой Петровной, защищая, так сказать, ваши интересы. Не забудьте также, что у вас будет теща. Это тоже проблема. Я знала тещу, которая не позволяла дочери и зятю спать вместе, так что они тайком ездили в отельчики. Над ними смеялись, а они говорили, что это было даже интересно: точно любовники в законном браке, и, кроме того, запретный плод сладок. Когда тещу удалось сбыть с рук, они еще некоторое время продолжали ездить в отели. Но шутки в сторону. Женщина до брака и после брака совершенно разные существа. Вам предстоит ужасный, так называемый «медовый месяц», в течение которого у мужа и жены еще нет общих интересов кроме самого низменного – полового. Про медовый месяц еще Толстой сказал: «И название-то какое-то подлое». Конечно, все знают, что между любовью и половым влечением целая пропасть. А у Вики, уверяю вас, как друг, нет ни того ни другого. Ни к вам и ни к кому вообще. Она еще совершенное дитя, хотя и «сформировалась», как вы только что изволили сказать.
– Дальнейшее формирование будет зависеть от меня.
– Это не так просто, как вы думаете… Настоящее чувство приходит лишь после первого страдания, – сказала Алла тихо, и черты ее лица на секунду омрачились. Она потушила папиросу и чуть заметно вздохнула. – Но почему мы стоим? Садитесь, пожалуйста, и курите.
Они сели по разные стороны курительного стола.
– Человек, никогда не страдавший, не представляет собой никакой ценности, никакого интереса, это – ноль. И в вашем случае возникает трудно разрешимая задача… Вы не можете намеренно причинять страдания Вике, а без страдания она останется бездушной девчонкой, живущей только удовольствиями. Да, перед вами очень трудная задача. Вы образованны, умны, но далеко не все достигается умом и образованием. Счастье это замысловатая игра. Большей частью это игра случая. Своего рода рулетка. Через час ваша рулетка придет в действие. Незримая рука пустит шарик навстречу ее вращению, и где он остановится? На руж или нуар? На счастье или на горе? И, кроме того, даже выигранное счастье требует ежедневной работы над собой, ежечасной, ежеминутной. Если вы действительно любите и если ваша любовь не прихоть…
Алла говорила с увлечением и даже раскраснелась, когда в гостиную вошел ее брат, отец невесты, Николай Степанович Мордовцев. Он взглянул на сестру с недоверием.
– Ты что? Никак кокетничаешь с чужим женихом? – спросил он полушутливо. – Еще раз здравствуйте, мой дорогой, – повернулся он к жениху. – Что это она в такой ажитации?
– Алла Степановна дает мне наставления, над которыми и в самом деле не мешает призадуматься. Хотел бы я иметь такую сестру, как ваша.
– Приятно слышать. А что, скоро там будет готово? – спросил он, кивая в сторону, где расположена была комната невесты.
– Не знаю, – с легкой досадой ответила Алла, – там делают глупости. Ты знаешь свою жену. Недурно было бы и тебе тоже вмешаться.
Алла взяла брата под руку и вышла с ним в коридор. Жених не мог расслышать, о чем они говорили. До слуха его долетели лишь слова: «Ты сам мужчина, а потому поймешь меня скорее». Она вернулась в гостиную, а Мордовцев пошел смотреть, как убирают невесту.