— Кажись, и в самом деле ИЖ, — согласился Тимофеевич.
— Я сразу сказал. Надо было нам без света в сторонку отъехать…
— Не воняй.
— Тебе-то что, — чувствовалось, что Леха старается, но никак не может справиться с дрожью в голосе. — Случай чего, ты удочки смотаешь, а расхлёбывать мне.
— Заткнись…
— Как не хотел, блин, ехать в этот раз. Как душа чуяла. Так нет же, пристал: «Поедем да поедем». Но вот и доездились.
— Ты замолчишь, сука?..
И неизвестно, чем бы окончилась эта «беседа», но тут вдруг тот, на мотоцикле, почему-то свернул чуть-чуть левее, потом ещё, и через несколько минут ИЖ протарахтел мимо, примерно в километре от того места, где расположились на ночлег Леха и Тимофеевич.
— Петро, — сказал Леха, облегчённо вздохнув. — Точно, он.
— Ну, успокоился? С твоими нервами, Леха, нужно постоянно иметь при себе запасные штаны, — засмеялся Тимофеевич.
Леха промолчал.
— Давай ложиться. Зорьку бы не проспать.
Серое небо низко висит над серым ковыльным простором. Земля, горячая и пыльная, задумчиво млеет под знойным солнцем. Пусто и дико вокруг. Лишь одинокий степной курган, что нет-нет да и вынырнет из-за горизонта, как-то меняет однообразие картины.
— И откуда они берутся? — нарушает молчание Леха.
— Кто? — Тимофеевич косит глазом влево.
— Да вот эти курганы.
— Что, не знаешь?
— Эти сказки, что, моя, эт могилки скифские, знаю. Только не верю я им. Они что, были того, — Леха вертит указательным пальцем у виска, — эти скифы? Такие кучи насыпали. Или, может, они великаны какие были?
— Какие великаны? В курганах этих схоронены князья там всякие, полководцы.
— Начальство? Да? — хохочет Леха.
— Ну, можно и так сказать.
— Я бы Петра в таком кургане схоронил с удовольствием.
Теперь смеётся и Тимофеевич.
— А вообще, Тимофеич, наши вот эти археологи брехать, я вижу, мастера.
— А кто знает, может и не брешут…
— Ну, подумай сам, откуда они знают, что курганы насыпали именно скифы?
— Скифы что. Тыща, ну полторы тыщи лет как жили. А вот на севере мамонтов находят в мерзлоте. Так тем по миллиону лет. Во, е-моё, фокусы. Миллион лет назад, говорят, и человека-то на земле на было.
— А где же он был?
— Кто?
— Ну, человек, если на земле его не было?
— У них пойди спроси, я откуда знаю. Смотри!.. — Тимофеевич цепко ухватил культяпой левой руки Леху за плечо. — Стой!..
Леха резко нажал на тормоз. Ничего, кроме ковыля, голубоватых лужаек полыни там и сям, да одинокого кургана вдалеке, он не видел и поэтому вопросительно покосился на спутника: «Куда, мол, смотреть-то?»
— Видишь? — Тимофеевич указывал в сторону кургана. — Сайгак…
— Где?
— На кургане, — подсказал Тимофеевич и сунул Лехе бинокль. — На, посмотри.
С минуту Леха возился с окулярами — настраивал под своё зрение, потом повёл головой влево, вправо — искал курган, а когда нашёл, впился взглядом в него.
— Смотри, смотри, что, блин, выкобеливает, — заговорил он, наконец, и блаженно счастливая улыбка озарила его лицо. — Не иначе часовой, Тимофеич, держи хвост пистолетом! Где-то рядом всё стадо. Вишь как стрибает, стервец. Это, когда сайгаки спят, часовой, чтобы подальше видеть, прыгает. А этот ещё и на курган забрался. Во, смотри! Пошёл вниз. Точно, там стадо. Если теперь этого без шума снять, — тех, сонных, можно руками брать. Спят они, как убитые. У них свои сигналы. Пока часовой не сообщит, что тревога, — будут храпака давать. Надо ближе подъехать.
Через несколько минут Тимофеевич убедился, что Леха знает повадки сайгаков: в сотне метров от кургана, в лощинке, лежали желтовато-серые комочки спящих сайгаков, а вожак нёс караул. Он, как заправский часовой, беспрестанно курсировал между стадом и курганом. Поднявшись на курган, Рогаль прыгал два-три раза вверх, красиво вскидывал голову и, не торопясь, с достоинством шёл вниз.
Засекли время — на кургане сайгак появляется ровно через семь с половиной минут. Подъезжать решили под прикрытием кургана.
— Маловато, блин, времени, — почесал в затылке Леха. — Уйдут, сволочи.
— Давай попробуем…
Выждав момент, когда сайгак двинулся вниз. Леха включил передачу, и газик рванул вперёд. Решили так: за семь минут как можно ближе подъехать к кургану, а когда Рогаль снова поднимется, снять его из малокалиберной винтовки. Стрелять взялся Тимофеевич.
— Ты только вовремя тормози.
— Я-то тормозну. Вот ты не промажь.
Случилось всё, как и рассчитывали. Семь минут быстрой, на что только газик способен, езды и — стоп! На кургане появился сайгак. Тимофеевич, встав на колено, выстрелил. Хлёсткий, как хлопок бича, выстрел взорвал воздух, Рогаль вздрогнул, завалился было на правую заднюю ногу, но тотчас же вскочил и помчался вниз.