Побледневшая от ярости Лорен выпрямилась на краешке постели. Она приказала обидчику убираться туда, откуда он приехал — на другой край света, и добавила, что даже если бы он обитал на другом краю Вселенной, то и такого расстояния ей показалась бы мало.
Тейн бросил на упрямицу взгляд, красноречиво свидетельствовавший о том, что парню очень хотелось бы повторить недавнюю педагогическую процедуру, и ушел, оставив девушку в долгожданном одиночестве. Однако он задержался за дверью и не торопился присоединиться ко всем остальным, потому что через несколько секунд снова вошел к ней в комнату.
— Лорен, — произнес он заметно смягчившимся тоном. — Ты должна спуститься…
— Убирайся из моей комнаты! Отправляйся обратно на свою заморскую ферму… К своим глупым коровам и овцам и к дикарям вроде тебя, обитающим в этой забытой богом глуши!
— Не будь такой чертовски глупой! Все уже кончено и забыто. Никто на тебя и внимания не обратит. Давай вместе спустимся вниз.
Девушка сидела на кровати, опустив голову, но вскинула ее, услышав эти слова. Тейн увидел, что в глазах собеседницы появилась пронзительная боль, сменившая угасаемый гнев.
— Ты все мне испортил! Я не могу спуститься вниз в таком виде. И что бы ты ни говорил, все будут надо мной смеяться. Я несколько недель ждала этой вечеринки, а мои волосы… Это… это б-было в п-первый р-раз… — Ее тело сотряслось от рыданий. — Уходи! Я т-тебя н-ненавижу и н-никогда, никогда не п-прощу!
Молодой человек вздохнул и вышел. Сразу после этого в комнате появилась миссис Найт.
— Он только взъерошил тебе волосы, дорогая… О, я знаю, что растрепать их сегодня было с его стороны непростительной небрежностью, но он поступил так не подумав. Мальчик же это объяснил! Ты должна спуститься к гостям, милая. Все ждут своих подарков.
— Как он мог это сделать! — горько воскликнула племянница. — Ты только посмотри на мои волосы! Нет, я не спущусь, ради кого бы то ни было!
— Позволь, я тебя причешу, — успокаивающим тоном предложила ей тетя. — Я уверена, что твои волосы будут выглядеть не менее элегантно, чем раньше…
Но Лорен отрицательно качнула головой:
— Я его ненавижу! Поступить так гадко… при гостях! Я больше никогда не смогу перед ними появиться!
Тетя Софи вздохнула:
— Ты скверно поступила, ударив его, Лорен. Я не видела твоей вспышки, но Дженет замечает все. Она сказала, что твой удар должен быть очень болезненным.
Девушка подняла голову и недоуменно посмотрела на тетю:
— Ты думаешь, он был прав, унизив меня?
— Нет, — осторожно ответила миссис Найт. — Не совсем, дорогая…
— Ты так считаешь! И наверняка остальные думают то же самое. — Племянница замолчала и заплакала снова, увидев своего дядю. Тот стоял у двери, все еще одетый в ало-белый костюм Санта-Клауса. — Дядя Томас, не мог бы ты его поколотить за меня?
Мужчина вошел в комнату.
— Ты делаешь из мухи слона, Лорен. Послушай, вытри слезы и иди к гостям. Ты же не станешь пропускать вечеринку из-за такой глупости.
Слезы закапали на платье девочки, стекая по ее крепко сжатым пальцам, лежавшим на коленях.
— Я не могу появиться перед этими людьми после такого издевательства… Я стану посмешищем! А Дженет… она будет веселиться больше всех!
— Вероятно, Дженет очень тебе завидует, если говорить честно, моя дорогая, — мягко заметил мистер Найт. И хотя его с женой это предположение, кажется, немало позабавило, племянница только нахмурилась, недоумевая, о чем толкует ее дядя.
Некоторое время спустя он стал настойчивее, но, поскольку Лорен была непреклонна, ее, наконец, оставили одну. Тринадцатилетняя девочка сидела на кровати, горько рыдала и твердила себе, что до самой смерти не забудет эту испорченную вечеринку и что это воспоминание отравит ей всю дальнейшую жизнь.
С тех пор прошло больше четырех лет. Дженет вышла замуж и уехала к мужу в Канаду. Тейн стал владельцем Мунрока — пастбища, которое его бабушка создала на месте миллионов акров диких колючих кустарников. Его отец умер три года назад, а мать вскоре снова вышла замуж и теперь жила на овечьем пастбище, расположенном в холмистой местности на западе Австралии, в предгорьях Большого Водораздельного хребта. Лорен было семнадцать с половиной лет. Она все еще выглядела моложе своих лет, но ее фигура полностью сформировалась. Высокие скулы подчеркивали изящные черты ее лица. Губы были полными и чувственными, подбородок — острым и твердым. В ее длинных каштановых волосах появился восхитительный медный оттенок, а в огромных карих глазах теперь часто появлялось выражение глубокой задумчивости и мелькала тень, усиливавшая очарование девушки, хотя появилось оно из-за пережитой недавно трагедии.