— Неплохо бы, — буркнул Ламберт.
— Что? — не поняла она. — А, онеметь… Ну, так сами же спросили. В общем, всё очень просто, сир. До сих пор вам пытались строить глазки исключительно засидевшиеся в девках бесприданницы, согласные на любого мужа, даже безземельного и весьма небогатого. А тут явился блудливый котяра, любитель всяческих земных удовольствий от «вкусно пожрать» до «страстно потрахаться», и начал вокруг вас виться и тереться с громким мурлыканьем. И кто б тут устоял? Никакой магии для этого не надо.
— Сир Георг, я бы хотела, если позволите, пригласить летом мастера, чтобы переложить заново камин. — Наверное, следовало сначала посоветоваться с супругом, но его опять не было в замке, да и решать будет всё равно его старший брат. — Он начал трескаться, как я понимаю, ещё до моего приезда, — пояснила Елена, потому что барон посмотрел на неё этак… озадаченно. — Но я вместе с дровами жгу уголь, хоть и паршивенький, а старым потрескавшимся камням это совсем не полезно. Боюсь, добью я бедный камин к весне. И разумеется, я сама оплачу и работу, и материал. И да, сразу говорю, мастер будет гномом. Вы не настолько их не любите, надеюсь, чтобы даже в замок не пускать? Даже для работы?
Сир Георг потряс головой, видимо, укладывая в ней услышанное.
— Согласен, — сказал он. — И на гномов, и на новый камин. Даже, возможно, раз уж вы кого-то из них пригласите, поручу и кухонную плиту переложить.
— Георг! — сказала старая баронесса шокированно. — Гномы — в нашем замке?
— Были бы у меня на это деньги, матушка, — сказал он, кривенько усмехаясь, — я бы их нанял весь замок перестроить. Или хотя бы новый форт у Нижних Бродов. Или хоть стену вдоль Гремучей вместо частокола, который всё равно сожгут.
— Стена — это, думаю, реально, — заметила Елена. — Только рассрочку не просите, проценты будут грабительские.
— Выстроенная гномами каменная стена почти в две лиги длиной и высотой хотя бы в три-четыре сажени?
— А вы посчитайте убытки от орочьих налётов и представьте себе, за какой срок окупится такое строительство, если налётов не будет.
Он действительно задумался, рассеянно чертя вилкой по пустой тарелке (да, все обитатели замка ели и не жаловались, даже Дианора; это только Елена нос воротила, избалованная хорошим поваром).
— Камень ниоткуда возить не надо, его там прямо на месте можно брать, — продолжила Елена. — То есть, расходы на материал будут минимальными… Ох, простите, если лезу не в своё дело, но так ведь невозможно жить, в самом деле: ваши люди растят урожай, разводят скотину, работают до изнеможения, а потом налетает стая саранчи и сжирает половину. Ещё и детей воруют! — Она сжала вилку в руке так, что на ладони отпечатались красные полосы. Больше всего её задели эти украденные дети: в конце концов, всё можно построить и вырастить заново, но если бы её Мелиссу вот так выдрали из рук и утащили куда-то в горы… И пусть даже там её будут растить, как свою, всё равно потерять ребёнка — это ужасно.
— Мы так живём уже пятый век, — жёстко усмехнулся барон. — Но хоть как-то защититься… Да, надо будет примерно прикинуть стоимость работы. Каменщиков всё равно нанимать для починки крепостной стены, пусть заодно скажут, чего и сколько.
— Кого ты слушаешь, Георг? — проскрипела старая баронесса. — Что она вообще понимает?
— Ну, например, матушка, — суховато ответил почтительный сын, — благодаря Елене, мы в прошлом году заплатили налогов на треть меньше обычного. Так что кое в чём она всё же разбирается.
— Ну так и наняли бы её управительницей, — презрительно сказала старуха. — Замуж-то зачем было брать?
Можно было ответить, что управителям надо платить. Хорошим управителям — платить много. А она сама заплатила за титул для своей дочери десять тысяч наличными. Но посмотрев на баронессу, Елена только пожала плечами. Старушка уже явно выживала из ума. Ложку в ухо не совала, и на том спасибо. И спорить с нею, обижаться на неё — всё равно что на храмового дурачка злиться. Занятно, думала она, шестидесятилетие отца тоже ведь не за горами, но представить себе Августа Ферра таким вот побитым молью чучелом, наверное, даже его злейшие враги не смогли бы. Скорее всего, отца на седьмом десятке прихватит сердечный приступ или удар прямо за рабочим столом с кипой счетов или новыми чертежами. Может быть, матушке барона следовало бы нагружать мозги, чтобы не разучиться ими пользоваться? Хоть дамские романы читать, что ли. У Аделаиды они точно есть: Дианора обиделась, когда Елена посмеялась над героиней «Грозы над горами», стало быть, читала и даже близко к сердцу приняла, дурочка маленькая.
— Тётушка, — Аделаида покривилась, но Кристиан упрямо мотнул головой: законная жена родного дяди — это кто? Уж точно родня поближе каких-то надутых старух! — Я видел, вы привезли с собой книги. Можно мне что-нибудь взять?
— А если это «Испытания любви»? — улыбнулась Елена.
— Тогда их попросит Дина, — хихикнул мальчишка. Сестрица фыркнула и показала ему язык, но под строгим взором отца оба сели прямо и напустили на себя примерный вид. — Я, кажется, видел у вас «Дневники наёмника», — безупречно вежливо проговорил Кристиан. — Вы позволите мне взять один из томов? Я буду очень аккуратен, честное слово.
— Это приличная книга? — спросила Аделаида, строго глянув на Дианору. — «Дневники наёмника» звучит чересчур… — она замялась, но быстро нашлась: — натуралистично.
«Ого, какие слова знает госпожа баронесса! — восхитилась Елена. — А ничего, что мальчишке уже четырнадцать и он уже наверняка начал по девкам шастать в отцовском-дядюшкином духе? Со старшим братом на пару?»
— Я не советовала бы её сире Дианоре, — сказала Елена, опять не сдержавшись и пожав плечами, — но только потому, что Эрлан Краснолесский чересчур увлекается подробностями схваток: кому куда прилетела стрела или огненный шар, кого и чем пырнули, сколько крови при этом вытекло и какие части обгорелой одежды пришлось срезать с раненых. Но сир Кристиан сам уже участвовал в нескольких дозорах и даже в бою побывал — вряд ли его этим шокируешь.
И написано было точно не для девушек из приличных семей, потому что им и слова такие знать не полагалось. Это Елена, с её детством, отчасти проведённым в мастерских и на складах, сама могла любому наёмнику проникновенно объяснить, кто он такой, кто его зачал и в какой позе, и куда ему следует пройти, чтобы заняться там любовью с… ну, на его выбор: огром, мантикорой, самим собой… А сира Дианора и знать не должна, что такое… м-м… ну, хотя бы «ублюдок». Незаконные дети ведь должны именоваться бастардами. И их вообще не должно быть на свете, и если бы не безголовый дядюшка, притащивший своего бастарда в замок, Дианора даже догадываться не должна была о том, что дети могут появиться без брака. И почему родители требуют от детей, дочерей особенно, каких-то немыслимых добродетелей? Сами-то в их годы…
— Ого, — заинтересовавшись, сказал Генрих. — А мне тоже можно?
Про старую баронессу все подзабыли, а она вдруг громко и отчётливо произнесла:
— Нет, мальчики, я вам запрещаю брать что бы то ни было у этой дряни.
Над столом повисла неловкая тишина, даже Аделаиде стало неудобно за свекровь. Елена, не удержавшись, прикрыла ладонью глаза. Зачем люди хотят долго жить? Лучше уж умереть в неполные пятьдесят, чем превратиться вот в такое.
— Сир Георг, — сказала она с тяжким вздохом, — возможно, мне следует питаться у себя? Поучить с вашим сыном столовые приборы я и отдельно могу, хотя за столом это, конечно, удобнее — постоянно, день за днём, незаметно бы само собой всё запомнилось. Но я так раздражаю вашу матушку, что, наверное, лучше будет мне не мозолить ей глаза.