— А она вас об этой помощи просила?
— Нет, но людям свойственно переоценивать свои силы.
— А к вам это не относится? — ядовито поинтересовался сир Ламберт. И тут же перебил, не слушая ответа: — Знаете, сударь, я не виделся с женой чуть ли не с самого Излома Зимы. Не могли бы вы оставить нас вдвоём? — И не дожидаясь, пока тот прикроет дверь, повернулся к Елене и спросил: — Дорогая, может, мне просто выкинуть его отсюда? На редкость навязчивый тип…
— Да, в общем, — задумчиво проговорила Елена, — он ведь действует из лучших побуждений на самом-то деле. Просто некоторые мужчины даже мысли допустить не могут, будто женщинам можно доверить что-то кроме иглы и сковородки. Он уверен, что я разорю семейное предприятие уже потому, что я баба. И уверен, что гораздо лучше позаботится о детях, раз уж мой отец не в состоянии даже о себе позаботиться.
— А о вас? — буркнул сир Ламберт. Елена поклясться была готова, что кое-какие её слова он примеряет на себя.
— А обо мне должны заботиться вы, при чём тут он?
Она придвинула к нему свой бокал и в ответ на его вопросительный взгляд пояснила:
— Если за столом есть мужчины, женщина не должна сама наливать себе вино. Даже хозяйка дома. Сир Ламберт, я очень прошу вас дать своё согласие на раздельное проживание до совершеннолетия моего сына. Я могу получить его и через суд, но сами видите, мне на пятки наступает весьма энергичный кузен, а его поддерживает глава гильдии. Если вы откажете, меня ждёт война на два фронта.
— Хорошо, — просто ответил он.
Елена озадаченно помолчала, потом неуверенно проговорила:
— Спасибо. А кстати, вам не нужны боевой маг и её постоянная напарница? Я не хочу разрывать контракт, это слишком невыгодно, а им толком нечем заняться в этом доме, где и без них хватает охраны. Они не против вернуться в замок, я спрашивала.
Кажется, она не прогадала, не пытаясь подкупить супруга, а просто приняв его помощь и предложив свою. Усталое с дороги лицо сира Ламберта просветлело, и он сказал:
— Ещё как нужны! Только скажите сире Фриде, чтобы купила побольше чая — она его так здорово заваривает.
========== Часть 18 ==========
— …Рутгер купил имение У Воды для Мелиссы с условием, что Марк станет её консортом.
— Н-н-нт! — В спокойном состоянии у отца получалось уже довольно разборчиво произносить слова. Во всяком случае, семья и прислуга понимали его без труда. Но вот когда он злился, язык у него опять отнимался. И иногда, Девятеро простите, это было даже удобно.
— А я не спрашиваю вашего согласия, — возразила Елена. — Я ставлю вас в известность, что предварительный сговор заключён. Марк хороший мальчик, умный и серьёзный, и деньги Мелиссы ему не нужны. А ещё они чуть ли не с рождения знают друг друга и очень неплохо ладят. Да, он ткач — отличная пара для суконщицы, я думаю. Им уж точно всегда будет о чём поговорить. И никто в его родне не скажет моей дочери про шерсть на носу.
Отец смотрел на неё в упор, она не отводила глаз, так что в конце концов он усмехнулся (усмешка вышла кривой, и кажется, не только потому, что левая половина тела всё ещё плохо слушалась его).
— Ты упрямая своевольная сука, — сказал он спокойно и потому вполне внятно. — Так и не простила мне своего второго брака, да? — И подумав, прибавил: — Моя дочь. Настоящая Ферр.
Елена улыбнулась.
— Да, — сказала она. — Конечно.
***
— Принимайте работу, сир Ламберт.
Ламберт поднялся на стену. Высотой в добрых три сажени, с откосом наружу, гладкая настолько, что никакой крюк не удержится, она шла от башни к башне вдоль речного русла до самого Ноголомного ущелья, где утыкалась в уже природную скальную стену. А в самом ущелье гномы с помощью своего жуткого порошка обрушили несколько скал, заваливая битым камнем убогие тропки, ведущие наверх, и теперь из него выбраться можно было только в двух местах — оба на весьма приличном расстоянии от Козьих Камушков. И в обоих стояли уже сторожевые вышки — мужики, узнав, что за грохот стоял в проклятом ущелье, сами, едва закончив полевые работы, поставили эти вышки, так что оставалось только посылать туда дозорных.
Стена, конечно, не была для орков непреодолимой преградой, но должна была здорово попортить им кровь. Гномы, поставив у реки какое-то мозголомное устройство, пилившее камень на ровные бруски, сложили её за лето и осень, успев до начала настоящих морозов — пока бойцы барона Волчьей Пущи отбивали атаки всполошившихся при виде этого строительства горных разбойников. С настоящим боевым магом это, кстати, было намного легче. Главное было — следить за тем, чтобы сира Ледышка не подставилась под болты орочьих арбалетов и огненные шары орочьего колдуна. Впрочем, тот вполне обоснованно опасался ответных ледяных копий и на рожон не лез.
— Прекрасный вид, — сказал Феликс, взобравшийся, разумеется, на стену вместе с Ламбертом и положивший руки на слегка нагретый прощальным, почти зимним уже солнцем парапет.
— Особенно для стрелков, — поддакнул Ламберт, накрывая его кисть своей ладонью.
— Нет в тебе, Берт, ни на грош романтики, — усмехнулся несносный рыжий котяра. — А река, неумолчно шумящая на перекатах? А горы в золотых от солнца ледяных шапках? А первый снег, такой белый и чистый, на суровых серых камнях?
— Романтики? — Ламберт тоже усмехнулся. — А если так?
Он притянул Феликса к себе и поцеловал его прямо на глазах у гномов, егерей, гоблинов, наверняка прятавшихся в камнях на том берегу…
— Наденешь моё кольцо? — быстро спросил он, пока котяра не сказал ему какую-нибудь гадость.
— Н-ну… — протянул тот, искоса поглядывая на шокированных гномов. — Я подумаю.
Елена посмотрелась в зеркало и заковыристо выругалась: пора было шить новые платья, в этих она уже не помещалась. Да, замоталась она тогда весной настолько, что забыла принять нужное зелье. Возможно, даже не один раз забывала: супруг перед долгой разлукой провёл в Озёрном больше месяца, потому что в замке в это время года неплохо могли справиться и без него.
— И как будем делить этого ребёнка с сиром Ламбертом? — спросила она у Господина Мурра, дрыхнувшего на её кровати.
Тот вопросительно приоткрыл один глаз, подумал и широко зевнул.
— Вот все вы мужчины такие, — проворчала Елена. — А нам как-то крутись…
Это было не совсем справедливо, если честно: Ламберт («Ламберт, Елена, просто Ламберт… пожалуйста») известию о её беременности обрадовался, Девятеро знают, почему. Наверное, своих детей — действительно своих, законных — ему всё же хотелось, хоть и мог он дать им только имя. Зато какое имя, правда. И, хоть Елена и была против, Тео он усыновил: «А не хрен… простите, нечего всяким кузенам лезть со своей опекой. Мой сын ни в чьём регентстве не нуждается». Это было разумно, хотя порождало и новые проблемы.
Впрочем, что за жизнь без проблем? Вон даже у Господина Мурра их хватает: сыночки подросли и вступили с отцом в спор за территорию, так что приходится состарившемуся бедняге чуть не сутками прятаться от молодых и бойких в хозяйкиной спальне. А ещё говорят: «Жизнь, как у кота». Наговаривают на занятых срочными и важными делами мурлык.
— Госпожа Елена, коляска заложена, можно ехать. — Агата окинула хозяйку острым цепким взором. — Может, всё-таки заедете за господином целителем? Со сборщиком налогов спорить в вашем положении…
— С налоговым сборщиком напирать на моё положение как раз-таки не стоит, — возразила Елена. — Будет злиться и думать, что беременным надо сидеть дома и пелёнки вышивать, а не дёргать занятых людей своими капризами.
Она накинула тот самый подаренный супругом плащ из чернобурок, взяла со стола ещё с вечера приготовленную папку и спустилась во двор, где её уже ждала коляска и охрана. До совершеннолетия Теодора было ещё семь лет, а там… посмотрим…