Обри опять подошел к буфету и, взяв с подноса еще одну булочку, заметил:
– Полагаю, наибольшая трудность заключается в том, чтобы найти здесь юриста, не прикормленного Томпсоном или Радменом.
Хейвуд улыбнулся:
– Какая удача, что моя специализация – вынюхивание самой различной информации.
– Ну что ж, – произнес Дрейтон, поднявшись и начав собирать разложенные на столе листы. – Тогда ты этим и займись, – Он протянул приятелю кипу бумаг – Было бы неплохо взять наших воришек за жабры прямо сегодня.
– С величайшим удовольствием, ваша светлость.
Как только Хейвуд с бумагами и приходно-расходными книгами под мышкой исчез за дверью. Обри, прожевав и проглотив то, что было у него во рту, сказал:
– Если бы наш друг сумел сосредоточиться на чем-то одном хотя бы на пару дней, то с его способностями он смог бы завоевать весь мир.
Дрейтон с усмешкой кивнул.
– Что весьма порадовало бы его семейство.
– Думаю, Хейвуду нужна хорошая женщина, которая помогла бы ему остепениться и сконцентрировать свои усилия.
Обдумав данное утверждение, Дрейтон помотал головой:
– Дело в том, что у нас и у него абсолютно разные представления о том, какой должна быть хорошая женщина.
– Ну, не знаю, – засмеялся Обри. – Он весьма высоко оценивает достоинства леди Кэролайн.
Дрейтона эти слова ничуть не позабавили.
– Ему лучше даже не смотреть в ее сторону.
– Да нет, не в том смысле, совсем не так, как обычно, – поспешил заверить приятель. – На мой взгляд, он испытывает к ней глубочайшее почтение, даже благоговение.
– Он, случайно, не поручил тебе ходатайствовать от его имени?
– Пока нет, но, судя по всему, намерен.
– Пресеки это намерение в корне, иначе его чувства сильно пострадают.
– Сейчас ты говоришь как кто, как герцог, как опекун или же как мужчина?
В вопросе Обри прозвучал некоторый вызов, и Дрейтон понимал, что его честное признание вряд ли будет воспринято с одобрением. Солгать или уклониться от ответа было бы проще всего, однако сама мысль о том, чтобы изворачиваться…
– Как все трое сразу, – отозвался он, глядя в чашку.
– В таком случае вот тебе мой совет, – начал Обри в своей обычной раздражающей манере. – Леди Кэролайн, конечно, весьма привлекательная дама, однако в финансовом отношении герцог достигнет гораздо большего, если женится на девушке пусть менее красивой, но имеющей состоятельных и честолюбивых родителей.
– Герцог это отлично понимает.
– А опекун должен стремиться к тому, чтобы выдать леди Кэролайн за того, кто обладает объемистой мошной и кто сможет бросить к ее изящным ножкам наиболее высокий титул. Иными словами, опекун должен ставить во главу угла ее личные интересы.
– Опекун это знает, – отозвался Дрейтон – Пусть также и Хейвуд имеет это в виду!
Обри приподнял чашку с кофе – в знак того, что принял данное заявление к сведению, – и перешел к завершающей как надеялся Дрейтон, части своих нравоучений.
– Ну, а как мужчина… Тебе следует держаться от нее на расстоянии, чтобы не спровоцировать скандал, который может нарушить все ваши планы.
– И это, Обри, я прекрасно понимаю.
– Что ж, замечательно, – кивнул тот. – До сих пор ты вел себя в полном соответствии с принятыми в высшем обществе правилами и держался в рамках приличий.
– Но? – продолжил Дрейтон. – Я чувствую, что за этими словами должно непременно последовать «но».
– Но я боюсь, что твое недовольство существующим положением слишком сильно. А это. Дрейтон, очень опасно. Цена поражения в борьбе с искушением может быть весьма значительной. Поэтому не лучше ли тебе отправиться завтра со мной? Неделя, проведенная вдали, могла бы полностью остудить твои импульсы.
Хм! Побег ни в коей мере не остудит его импульсы. А вот раздражения только прибавится. Одна лишь мысль о том, что ему придется целую неделю выслушивать нравоучительные лекции не только Обри, но и его мамочки… А потом еще – о у Боже! – многие часы быть запертым с ними в одной карете… Да он скорее застрелится!
– Ваша светлость, прибыл мистер Коулмен.
Дрейтон повернул голову и, увидев стоящего в дверях дворецкого, облегченно вздохнул. Как раз вовремя!
– Спасибо, Уинфилд. Пожалуйста, сообщите о прибытии мистера Коулмена леди Кэролайн и ее сестрам.
Дворецкий поклонился и, отступив в сторону, чтобы дать дорогу приехавшему из Лондона адвокату, бесшумно удалился.
Дрейтон хотел уже было сорваться с места, чтобы подойти к гостю и пожать ему руку, однако тихое покашливание Обри напомнило, что обладателю герцогского титула полагается оставаться на месте и ожидать, когда посетитель сам к нему приблизится.
– Добро пожаловать в замок Райленд, мистер Коулмен, – поприветствовал Дрейтон, сделав все же шаг навстречу и протянув руку, а затем под глухое рычание Обри добавил: – Надеюсь, путешествие прошло благополучно?
– Вполне, ваша светлость. И я с нетерпением жду возможности заняться нашим делом.
После формального представления друг другу Обри и Коулмена Дрейтон спросил:
– Надеюсь, никаких дополнительных проблем с момента нашей последней встречи не возникло?
– Нет, ваша светлость. Все документы приведены в полный порядок. Могу я воспользоваться этим столом?
– Да, конечно. – Отступив в сторону, Дрейтон сделал приглашающий жест. – Быть может, вы выпьете кофе, пока мы будем ждать моих… – Он осекся, поскольку в комнату вошли три его подопечные.
И как только Кэролайн, держащей в руках стопку бумаг, удается выглядеть одновременно ангелоподобно и в то же время столь эротично в скромном, закрытом до горла зеленом шелковом платье? Господи, помоги устоять на ногах!
Дрейтон поспешил переключить внимание на девочек.
Симона в таком же простом платье из дымчато-голубого дамаста никоим образом не напоминала прежнюю лондонскую замарашку, а Фиона… Своим видом девочка проливала бальзам на его измученное сердце. Одетая в льняное платьице шалфейного цвета, который книзу переходил в более темный оттенок зеленого, с пояском на талии и лентой на голове, баюкающая на сгибе локтя дремлющего черно-белого котенка, она являла собой самое очаровательное и невинное создание, какое он когда-либо видел.
С умилением глядя на нее, Дрейтон вдруг заметил, что она совсем не хромает. А еще… Одному Богу известно, как это удалось, однако улыбка Фионы свидетельствовала о том, что усилиями Кэролайн окружающий мир стал для девочки куда более светлым и радостным.
– Должен сказать, милые дамы, – проговорил он, когда все трое остановились посреди комнаты, – что столь блистательное зрелище еще ни разу не озаряло стен этого помещения.
– Да брось ты, – пробормотала Симона, передернув плечами.
Кэролайн лишь вздохнула, а Дрейтон, сохраняя на лице, улыбку, шагнул вперед и, склонившись, провел пальцем по шее котенка.
– Фиона, кто это? – поинтересовался он.
– Это Бипс, – отозвалась девочка.
Боже, какой у нее милый, приятный голосок!
– Насколько я помню, его зовут мистер Вискерс, – возразила Симона, глядя на котенка.
Фиона слегка пожала плечами:
– А мне он сказал, что его зовут Бипс.
– Подходящее имя для такого глупого кота, как этот, – хмыкнула Симона.
– Нет, он очень умный, – заверила Фиона, взглянув на Дрейтона.
– Это сразу видно, – согласился тот, выпрямляясь. – Он проявил отличный вкус при выборе хозяйки.
Фиона бросила на Симону полный триумфа взгляд, и та, фыркнув, опять передернула плечами.
Снова посмотрев на Кэролайн, Дрейтон был поражен ее усталым видом. Она улыбнулась ему, но улыбка получилась довольно-таки вялой – казалось, все ее силы уходили на то, чтобы просто стоять здесь и удерживать в руках бумаги. Нужно было как можно скорее покончить с юридическими делами, а то как бы она, чего доброго, не рухнула в обморок.
– Доброе утро, леди Кэролайн, – поприветствовал Дрейтон.