— Переживаешь, что тебя рассекретили? — участливо спросила Синицына.
Глядя в её полные обожания глаза, Женька подумал: может быть, неплохо, что он дал интервью.
Прошло три дня. Поначалу Женька нервничал, но постепенно успокоился и стал с удовольствием греться в лучах славы.
Сигнал тревоги прозвучал, когда на перемене в класс зашёл Николай Александрович.
— Москвичёв, говорят, ты занимаешься программированием и даже пишешь статьи в серьёзные журналы? — спросил он.
В душе у Женьки шевельнулось предчувствие, что скоро его славе придёт конец. Если разговор пойдёт о компьютерных программах, то ему хана. Дальше компьютерных «ходилок» и примитивных «сшибалок» его познания не простирались. «Может, симулировать потерю голоса?» — решил он и молча кивнул.
— Представляешь, какое совпадение. Мой друг занимается той же самой проблемой и тоже пишет статьи. Могу познакомить. Его зовут Евгений Олегович Москвичёв.
Глубина Женькиного падения была ужасающей. Все посмеивались и подтрунивали над ним. От насмешников не было прохода, а количество приставших к нему кличек превышало все разумные пределы. Как только его не называли — и Программист, и Автограф, и Билл Гейтс.
Женька стойко выносил превратности судьбы. У каждого в жизни бывают чёрные полосы, главное — не унывать, решил он. Зато он понял, почему знаменитости не любят журналистов. Теперь само слово «интервью» вызывало у него острую неприязнь. Ведь кто знает, как долго он оставался бы компьютерным гением, если бы паршивые папарацци не рассекретили его.
ЭКСТРАСЕНС
Денёк выдался солнечный. Пообедав и наскоро выучив уроки, Женька забежал за Лёхой, но тот был ещё не готов. Пока медлительный Лёха одевался, Женька стал от нечего делать читать газетные объявления.
— Во зажигают! Видал, сколько чудиков колдует? Смотри-ка, на успех в деньгах кодируют. Тебе не надо? — насмешливо спросил он.
— Лучше б меня от двойки по математике закодировали, а то скоро контрольная. Отец на уши встанет, — мрачно изрёк Лёха, натягивая ботинки.
И тут в голове у Женьки что-то щёлкнуло. Он почувствовал прилив вдохновения, как случалось всякий раз, когда его посещала очередная сногсшибательная идея.
— Лёха, ты гений! — воскликнул он.
Лёха искоса посмотрел на него: шутит, что ли? Не то чтобы он считал себя дураком, но всё же надо признаться, гением его ещё ни разу не называли. Между тем Женька продолжал:
— Мы с тобой тоже экстрасенсами заделаемся!
«Нет, не шутит. Сбрендил», — понял Лёха, а вслух сказал:
— Бывают, конечно, идиоты, но не настолько же. Какой дурак к нам кодироваться пойдёт?
— А такой, какой двоек получать не хочет. Кодировать будем от плохих оценок, — уверенно заявил Женька.
Помешательство было налицо. Лёха опасливо покосился на друга и осторожно, чтобы ненароком не вызвать приступа буйства, спросил:
— Как же ты станешь кодировать, если ты этому нигде не учился?
— Пусть тупые учатся, а у меня, Лёха, природный дар. Я это прямо чувствую, — заявил Женька. — Главное, нам нужна реклама.
— Где же мы её возьмём? — на всякий случай поинтересовался Лёха.
— Если повезёт, то во дворе, — загадочно произнёс Женька.
Выбежав из подъезда, ребята увидели возле песочницы Майку Свиридову, которая присматривала за младшим братишкой. Майка в их классе была ходячей энциклопедией «Всё обо всех».
— На ловца и зверь бежит. Вон она, наша реклама, — довольно потирая руки, улыбнулся Женька.
Поравнявшись с песочницей, он небрежно бросил:
— Братца прогуливаешь?
— А тебе-то что? — огрызнулась Майка.
Она скользнула по Женьке взглядом и уже собиралась отвернуться, но тот неожиданно спросил:
— Чего это ты на меня так посмотрела?
— Никак я на тебя не смотрела, — отмахнулась Майка.
— Не отпирайся. Ты что, уже всё знаешь? Кто тебе рассказал? — допытывался Женька.
— Что рассказал? — наконец-то начала проявлять интерес Майка.
— Ну что я экстрасенс?
— Не ври, — не поверила Майка, но при этом глаза её от любопытства стали круглыми, точно объективы фотокамер.
— Я вру? — искренне возмутился Женька. — Меня в академии проверяли. Лёх, скажи. Мне на удачу закодировать — раз плюнуть. Был двоечником — стал хорошистом, — хвастался Женька и вдруг, будто спохватившись, сник: — Ой, чего это я разговорился. Знаешь что, забудь. Никому ни слова.
— Так вот почему ты отличник, — смекнула Майка, уже не сомневаясь в правдивости Женькиных слов.