— Петя, не пора отдохнуть?
— Нельзя, Наденька! Сама понимаешь: срок есть срок.
— Тогда, может, чаю покрепче? — Было бы неразумным экономить на чае, хотя его в последнее время уходило невероятно много. — Ну как, налить горяченького?
— Пока погоди… Да, Надюша, Евгений еще не пришел?
— Женя? — почему-то виноватым голосом переспросила жена. — Видишь ли, Женя в кино. На двух сериях. Помнишь, Морозовы очень хвалили «Чрезвычайное происшествие»?
— Я помню, как выглядит его школьный дневник. Что ни страница, то чрезвычайное происшествие. А мы с тобой потакаем! Вчера, вместо того чтобы наказать за дерзость, отпустили на прогулочку по каналу. Сегодня, извольте, кино!
Мать возражает отцу, правда, не слишком уверенно:
— За вчерашнее он извинился. Вот я и послала его немного развлечься.
Поневоле отправишь: две серии — это более трех часов тишины в квартире. Часы домашнего покоя необходимо оберегать. Ради мужа, который набрал столько срочной работы. Ну, что он сердится? Будто она не желает ему добра…
— Позовешь, коли понадоблюсь, — сказала уходя Надежда Андреевна и тут же вернулась, чтобы достать из новой полированной тумбочки пузырек с сердечными каплями: пусть стоит на виду возле чернильниц.
Не успела она снова взяться за уборку гостиной, как раздался звонок. Короткий, отчетливый — Женя так не звонит, да ему и не время. Кого же могло принести? Вроде некому быть. Господи, лишь бы не помешали Петру!
— Зоя Леонидовна! Вот сюрприз! — Надежда Андреевна приходит в волнение всякий раз, как видит жену Касаткина, бывшего сослуживца Петра Самсоновича. Она и радуется и чего-то пугается. — Входите, входите… — Хозяйка дома спешит повернуть выключатель. Четырехламповая люстра вспыхивает, заливает светом гостиную. — Только уж не взыщите за беспорядок…
Так всегда: увидит Касаткину — и «не взыщите»!
— Где же беспорядок? Это с вашими-то неутомимыми руками, — говорит хорошенькая гостья, удобно располагаясь в малиновом кресле. — Хорошо у вас, тишь да гладь…
Хозяйка дома тем временем спешит убрать суконку, желтую от мастики, и поправить на столике фотографию сыновей. Несколько минут назад она сама, задумавшись, сдвинула ее с места. Касаткина, прищурясь, смотрит на снимок:
— До чего дети меняются! Помните, каким тихоней был новорожденный Женя? Наша и та казалась крикухой… Да и после вы на него не жаловались, в прежние годы…
Надежда Андреевна твердо знает: ни теперь, ни прежде она при посторонних не роптала на сына. Касаткиным тем более не жаловалась. Возможно, он чем-либо обидел их девочку? Судьба очень некстати свела обоих детей в одной школе. Теперь из-за Женькиных выходок придется краснеть и краснеть.
— Прежде не жаловалась, — произносит мать Жени, — а сейчас не знаю, куда от него деваться. Может, правда, школа такая…
— Разве мы вас не предупреждали? Родителям остается одно: влиять и влиять дома. — Говоря это, мать Ирочки обшаривает гостиную оценивающим взглядом. Словно прикидывает, способен ли дом Перчихиных оказывать благотворное влияние на детскую душу. — Ничего, Надежда Андреевна, постепенно заживете не хуже других. — Гостья многим моложе хозяйки, но в ее голосе то и дело проскальзывают назидательные нотки. — А знаете, вазочка очень пришлась к плюшевой скатерти. Вы ее покупали там же, где я?
Привстав с кресла, Зоя Леонидовна приподнимает с полу принесенный с собой приятно пахнущий кожей оранжевый чемоданчик. В нем — зеленое шелковое кимоно, затканное многоголовыми драконами. Она произносит с милой гримаской:
— Прибыли по вашему приглашению.
Не в первый раз неотразимая родительница Иры прибегает к дружеским услугам Надежды Андреевны. Дел у Перчихиной предостаточно. Как служебных, так и домашних. Но этой своей знакомой она не умеет отказывать. Сейчас Зоя Леонидовна действительно явилась «по приглашению». Недавно, будучи у Касаткиных, Надежда Андреевна неосторожно заметила, что купленное по случаю кимоно недостаточно ловко сидит на хозяйке. И вот приходится расплачиваться…
— Накиньте его на себя, пожалуйста. Минуточку, сейчас достану булавки.
В конце концов, почему не оказать любезность той, которая не раз выручала тебя советом? Иной раз мудрый житейский совет ох как бывает кстати…
Прилаживая на себе широковатый японский халат, Зоя Леонидовна не забывает еще раз воздать хвалу дому Перчихиных:
— Вот теперь у вас действительно все на уровне! Особенно, если сравнишь с прежним житьем-бытьем…
Надежда Андреевна не знает, что сейчас вспомнилось их изыскательной гостье. То ли домишко в Сокольниках, то ли комнатенка в Новосибирске, приютившем Перчихиных и Касаткиных в первые годы войны?