Конечно, он прямо из парка! Иначе откуда у него пучок маргариток с корешками, к которым пристала земля?
Теперь не уйдешь. Опять же из-за несчастного Женьки. Савелий Матвеевич, как известно, не терпит беспорядка и непременно набросится на него, растерзанного, встрепанного, неизвестно зачем очутившегося в мастерской… И вдруг Таня слышит:
— Женя, хорош букетик? Получен под будущую работу. Ботаник сам преподнес: «Получите аванс!» Солидно у нас получается?
Жене нравится это выражение Савелия Матвеевича. Когда сам он однажды пристроился к шестиклашкам, чтобы разок-другой пройтись фуганком по кромке доски, завмастерскими не стал выяснять, зачем, почему… Хотя мелюзга, как и следовало ожидать, подняла визг, он спокойно подошел к верстаку, заглянул Жене через плечо, одобрил, как тот держит при стружке нож, как ловко ведет фуганок. И громко, чтобы каждый услышал, сказал:
— Солидно у тебя получилось!
Сейчас Жене уже не хочется пререкаться с Таней, дразнить ее. Наоборот, он не прочь, чтобы она узнала: Перчихин в мастерских свой человек. Понадобится ему — придет сюда после занятий, раскроет портфель, разложит тетрадки… Савелий Матвеевич однажды застукал его здесь за уроками и, вместо того чтобы прогнать или хотя бы без стеснения поинтересоваться его отметками, с полным уважением предложил: «Всегда заходи, коли надо».
Женя считает, что букет бело-розовых маргариток должен стоять на столе преподавателя по труду. Отыскивает граненый стакан, по-хозяйски наливает в него из бидончика чистую воду и произносит:
— Получите аванс!
При этом он косится на Таню: учуяла ли, какие у него отношения с Савелием Матвеевичем? Кроме того, интересно, повторит она свое приглашение или нет? Умоляйте не умоляйте — он к этим «пытливым» ни за что не пойдет, очень нужно! Но кто ей мешает позвать его еще разок? Какое там… Занялась сумкой, от которой даже в глазах рябит. Складывает туда обрезки фанеры, планки, шурупы и прочую полезную мелочь да еще уводит за собой Савелия Матвеевича. Небось нацелилась заодно и слесарную мастерскую начисто обобрать?
Ушла. Даже не оглянулась. Словно в помещении никого нет, словно Женя просто-напросто деревяшка.
Схватив первый попавшийся под руку гвоздь, Женя бесцельно царапает им по доске. Скрип-скрип… Вернется Таня сюда или нет?
Таня вернулась, держит с фасоном свою щегольскую, почему-то уже пустую сумку, а Савелий Матвеевич тащит следом мешок, который, задев косяк, громыхает железками.
— Так как же, Звонкова? — спрашивает Савелий Матвеевич. (Об одной хитрости, о том, что холщовому мешку предназначена немаловажная роль, Жене Перчихину никогда не узнать.) Савелий Матвеевич хранит очень серьезный вид. — Как же быть? Тебе, Звонкова, столько добра не поднять. — Завмастерскими оценивающе оглядывает Женю. — Вот кто худ, а мускулам позавидуешь. (Не в первый раз Женя слышит от него похвалу своим мускулам.) Ты, Евгений, эту ношу запросто донесешь.
— Интересно, куда?
— Вроде неподалеку. Не то на кружок, не то, как его, в клуб.
— К нам во двор, — быстро вставляет Таня, хотя до этого внимательно разглядывала витрину с образчиками древесины. — Мы пока собираемся в квартире Рязанцевых.
Женя решает похорохориться:
— Без меня силачи найдутся. Да еще с пытливыми головами.
Савелий Матвеевич будто оглох.
— Так вот что, Звонкова, пиши адрес. Эту поклажу прямо к началу занятий вам принесет мой главный помощник.
Женя давно заметил: когда Таня удивлена, глаза у нее синие-синие. Она восклицает:
— Это кто же?
Савелий Матвеевич кладет на плечо Жене руку с темными от морилки пальцами.
— Ясно, кто! Женя Перчихин.
Получилось очень солидно.
9. В семье Рязанцевых
Рязанцевы и Звонковы живут в сером пятиэтажном доме. Дом этот, если на него посмотреть сверху, напоминает букву «Г». Поэтому окна квартиры номер семнадцать расположены наискосок от окошка тридцать шестой. Танина, тридцать шестая, находится в первом этаже, напротив фанерного гриба-мухомора, под которым дети спасаются от дождя и солнца.
Сегодня после обеда зарядил дождь, и сейчас, вечером, во дворе ни души. Мокрый асфальт отражает огни — розовые, оранжевые, голубые. Окно Звонковых светлое, золотистое: у них кремовый абажур и такие же занавески. Алеше видно, как ветерок шевелит легкие полотнища занавесок.