— Я вам укол сделаю, потом таблетку выпьете. Завтра станет легче.
Закатав рукав у Зотова на здоровой руке, Женька быстро сделала инъекцию. Он следил за ее руками из–под длинных ресниц. Она спрятала шприц в металлический бикс. Завернула в полиэтиленовый пакетик, как было раньше и вновь положила в стол. Обернулась, почувствовав его взгляд. Мужчина прошептал:
— Легкая рука… Тебя родители послали?
Женька потупилась и покраснела:
— Нет. Я сама… Кстати, где рецепты? Завтра аптеку, пусть до двух часов, но откроют и я все выкуплю.
— Посмотри на столе. Деньги в пиджаке на стуле возьми.
— С деньгами потом разберемся, у меня есть свои.
Девушка нашла рецепты под газетами. Внимательно прочитала:
— Хирург вам объяснил, как все это принимать?
— Я не помню. Вроде что–то говорил… Ты закрой трубу и беги домой.
Женька растолкла таблетку в ложке. Приподняв мужчине голову, осторожно высыпала в рот. Дала запить и спросила:
— Дядя Сережа, вас запереть? Я рано утром прибегу, чтобы открыть.
— Замок найдешь в сенях. Спасибо за все.
Она поставила на табуретку рядом с диваном кружку с морсом:
— Спите и ничего не бойтесь. Я выключу свет, когда уйду.
Зотов ничего не ответил, димедрол начал действовать и он вскоре заснул. Девушка закрыла засов у печки и кухня начала наполняться теплом. Женька подошла к дивану. Какое–то время разглядывала не бритое, осунувшееся и такое дорогое лицо. Не выдержав, осторожно провела кончиками пальцев по лежавшей поверх одеяла руке. Тихонько оделась, забрав пальто с дивана. Выключила свет и выскользнула на улицу.
Женя побывала в клубе, но танцы показались ей скучными, музыка слишком громкой, а бегающий по лицам и стенам свет впервые не принес в душу радости смутного ожидания счастья. Он скорее раздражал. Танцевать она всегда любила, но тут настроение было не то. Мысли вновь и вновь возвращались к избитому мужчине. Она видела перед собой словно наяву запавшие глаза и осунувшееся лицо. Немного поболтала с подружками, послушала немногочисленные новости, рассказала кое–что о своей учебе и отправилась домой.
На улице стало заметно теплее. Нос и щеки уже не пощипывало. Снег похрустывал под ногами. Ее шаги четко раздавались в ночной тишине. Темное небо нависало над землей. Нигде теперь не было без единой звездочки и казалось, небесный свод опирается на землю. Медленно падали редкие снежинки, чуть покачиваясь в стоячем воздухе. В свете двух еле горевших фонарей зрелище было безумно красивое. Специально прошла мимо дома Сергея, поглядывая на темные окна.
Осторожно проскользнула в дом, стараясь не разбудить родителей. Не включая свет, налила себе молока и достав кусок белого хлеба, с удовольствием перекусила. Прокралась в спальню, но долго не могла заснуть, вновь и вновь прокручивая в памяти свои действия. Удивлялась собственной смелости и замирала от радости, что видела своего «дядю Сережу».
Утром проснулась рано. Лихорадочно соображала, чтобы такое придумать и на несколько минут удрать из дома. Сказать родителям правду Женька не решалась. Мать и отец были людьми старой школы и ни за что бы не разрешили ей одной зайти в дом к одинокому мужчине. А узнав, что она там побывала, начали бы следить, несмотря на ее взрослость.
Приподнявшись на локте, девушка выглянула в окно и улыбнулась от радости: за ночь снегом замело дорожки перед домом. Ровный белый ковер серебрился под светом единственного горевшего фонаря на углу. Стелившийся накануне дым из труб не обманул. Девушка сразу же вскочила на ноги. Торопливо застелила постель. Быстро натянула теплый спортивный костюм и вышла на кухню. Мать возилась у печки. Удивленно посмотрела на дочь:
— Ты что это в такую рань вскочила?
— Не спится. Пойду дорожки разгребу. Соскучилась по этой работе.
Заглянула на печь и стащила серые валенки. Натянула на ноги, слегка притопнув. Валентина Кузьминична рассмеялась:
— Ну иди, раз соскучилась! Тогда я отца будить не буду.
— Я сделаю, пусть поспит лишний часок.
Женька надела спортивную шапочку и вышла из дома. Торопливо разгребла тропинки во дворе и выскочила за ворота. На улице стояла темнота. Кое–где сквозь темную завесу облаков проглядывали звезды. Принялась быстро откидывать снег на широкой тропе, ведущей к дороге. От спины валил пар. Спрятала лопату за сугроб и побежала к дому Зотова, не чувствуя под собой ног от страха. Мать вот–вот должна была выйти кормить поросят, овечек и корову. Скотный двор стоял отдельно.
Бежать из–за навалившего на дорогу снега было тяжело. Этим ранним утром по дороге еще не проехало ни одной машины и никто не проходил. Женька проскочила по заметенной тропе к дому. Торопливо отперла замок. Тихонько вошла в кухню: