— Вчера вечером мне показалось, что она смотрит на нас, как на детей. Вот когда она рассказывала о воскресной вечеринке с художниками на Лонг–Айленде. Там ведут себя вольно.
Билл задумался. Прямо перед ними сияли огни театра–балагана. Начали выходить зрители, машины выстроились в линию у тротуара.
— Почему ты вдруг решил, что надоели? — спросил он. — В конце концов, мы с ней одного возраста, и, вроде, не дураки… Девчонка, как Мей, должна бывать в таких местах, держать себя в форме. Это ни о чем не говорит. Сразу видно, что она из порядочных. И всё время шлёт телеграммы и звонит своей маме.
Дил вздохнул.
— Вот именно. Держи курс.
С достоинством светских завсегдатаев они поздоровались с вахтёром у служебного входа и сказали, что мисс Мелвилл их ждёт. Билл постучал набалдашником трости о косяк. Молча ждали, и другие мужчины тоже ждали, подняв воротники, как заговорщики. Вышли две хористки, и двое мужчин быстро шагнули вперёд и поклонились. Подкатило и отъехало такси.
— Сейчас она выйдет, — сказал вахтёр Олли.
— Привет, мальчики! — крикнула Мей. — Почему это я не видела вас сегодня в первых рядах?
— Потели перед экзаменом, — объяснил Билл.
Она стояла на ступеньке, подтянув пуховый воротник к миленькому подбородку, и улыбалась тепло, каждому по очереди, и парни улыбались ей.
— Ты здорово выглядишь, — сказал Дил.
— Ладно, мальчики, не теряйте времени на комплименты. Берём такси.
Они схватили такси, еле втиснулись в него всей компанией и покатили к Шоумуту.
В вестибюле гостиницы было не протолкнуться, в гриле — тоже, но они нашли кабинку. Оркестр играл фокстрот, в кругу за барьерчиком двигались пары, над столиками плавали воздушные шары на ниточках, а кое‑кто из танцоров прихватили шар в круг.
— Опять стариканы, — заметила Мей. — Вот тот дедушка с девочкой. Сегодня в новые гетры вырядился.
— Можно тебя пригласить? — спросил Дил.
— Ладно, покрутимся немножко. Пошли.
Пока они танцевали, Билл заказал ужин. Дил что‑то рассказывал Мей, и она, казалось, увлечённо слушала. Они несколько раз прошли круг и вернулись.
— Я рассказал Мей о Пите, — объяснил Билл.
— С ума сойти можно, какой парень! — воскликнула Мей. — Расскажите мне о нём ещё. Он живёт с вами в одной квартире?
— Конечно, с нами, — стал объяснять Дил. — Отличник–зануда — самая светлая голова в группе.
— Он в самом деле терпеть не может женщин. Не желает с ними связываться. Моя сестрёнка хотела затащить его на обед с танцами, так он ей сразу — от ворот поворот.
— А что он говорит о женщинах? — спросила Мей.
Она наклонилась вперёд на локотках, сияя глазами. Потом достала зеркальце, поправила мизинчиком ресницы и разровняла пудру у носа.
— Просто так и говорит: «Женщины меня не интересуют».
— Ладно, ребята, чего‑то выпить хочется, — заключила Мей.
— У меня есть с собой, — сообщил Дил, — а вот и «Белая скала» к нам движется.
— Как мой нос?
Она захлопнула крышечку косметички и обвела ярким взглядом обоих. Потом снова открыла коробочку, наклонила головку и легко пригладила ладошкой золотую прядь.
— В порядке, — сказал Билл.
— Отлично, полный марафет, — подтвердил Дил.
Музыка смолкла, и пары потекли обратно к своим кабинкам, а над ними, покачиваясь, плыли шары, и в нагрянувшей тишине официант открыл «Белую скалу». Как только он отошёл, Дил вытащил пробку и разлил в три бокала. Снова запел саксофон. Мей повела плечиками и сузила глаза:
— Ну, догадайтесь, за что я пью, ребята?
— За старину Пита, — тут же нашёлся Дил.
— Да, расскажите о нём ещё. Он красивый?
— Рыжий, глаза голубые, — сказал Билл. — Рыжий и кудрявый. В общем, не совсем красивый, — да, Дил? — но очень прилично выглядит. Совсем неиспорченный.
— Чудный напиток, — сказала Мей. — Налейте мне ещё. Ох, ребята, какая у нас духотища в гримерной. Я думала, когда переодевалась, что концы отдам. Знаете, мальчики, сегодня я пойду пораньше спать.
— Что ты, вечер только начался.
— Пойду спать в час ночи и ни на минуту позже. Вот увидите. Всё равно, хотелось бы чего‑то такого, чтобы голова закружилась, только устала сильно.
— Нужно ещё выпить, чтобы не было усталости. Мы, честно говоря, тоже вымотались. С трёх дня не разгибались. А сейчас, вроде, полегче. Немного джаза, и порядок.
— А ты что хотела бы, Мей? — спросил Дил. — Поехали потанцуем в «Колокольчик». Наши ребята туда собирались.
Мей задумалась, мило наклонив головку. Она смотрела на кружащиеся пары, смотрела печально и устало, опершись подбородком на сложенные пальцы.
— Я хочу такого, чтоб мурашки по спине забегали. Не выношу этого сонного города.