— Меня к ней пустят? — уточнила я тихонько, поняв, что дело дрянь.
— Позже. Сначала разговор разговаривать будем. Она уже приходит в себя.
— Инсульт? — уточнила я. — Это у них семейное. Не удивлюсь, если и я так же закончу.
— Да. Мы сами были в шоке.
Мы ещё долго обсуждали общую картину болезни и возможные пути решения, так как было необходимо операционное вмешательство по удалению бляшек в сонной артерии, которые блокировали ток крови. Одним словом, эндартерэктомия. И этим должен был заняться Порошин.
От этой новости я почему-то облегчённо вздохнула.
И уже перед палатой меня начало немного трясти. Моя сильная и независимая Вера сейчас лежала натыканная трубками капельниц. Это было страшно. Я вчера только с ней прощалась с утра, она ещё поиздевалась надо мной, мол вырядилась, сразу видно, что действует весна. И ее замечание в след: «Мужика тебе надо найти нормального».
— Привет! Как ты? — интересуюсь я, присаживаясь рядом. Она лишь медленно закрывает веки. Речь ещё нарушена, поэтому отвечает только жестами. Главное, что реагирует бодро, это уже хорошо.
— Представляешь, тёть, а они мне не сказали, пока я тебе не решила принести обед. Блин, ты меня за контейнеры убьешь, если я из потеряю, — я погладила ее руку, которую она крепко сжала. — Петр Аркадьевич, говорит, что тебе нужен покой и позитив, поэтому я и не плачу — что говорить, я не знала. Путалась, терялась, цеплялась за ее реакцию.
— Знаешь, Вер, а я влюбилась, — я улыбнулась, когда она легонько сжала мою руку. — Теперь тебе нужно срочно выздороветь, чтобы с ним познакомиться.
Я ещё много-много с ней говорила, охраняла ее сон, пока из больницы меня не увели Рима с Ариной. Как они прознали, мне сказали уже потом. Оказалось, что Серафима Андреевна навещала Петра Аркадьевича, доверяла свое давление только ему, вот и услышала краем уха, а потом девчонок снарядила на помощь.
Увезли меня в дом Барышниковых, где предприняли попытку накормить, а потом поняв, что бесполезно, напоили, решив, что это лучшее снотворное. Я так и проспала до самого обеда следующего дня.
Она пропала. Он уже десятый раз набирал ее номер, но она отказывалась отвечать. Дома тоже ее не было. Когда она во второй раз не взяла трубку, он решил проверить.
Волновался до жути, тем более, если вспомнить тот случай, когда он забирал ее с дороги. Если с ней снова что-то подобное случится, он разорвет всех и вся.
Странно все это. Впервые в жизни переживал за кого-то кроме себя. А чувство-то болезненное, ковыряющее.
Он вспомнил о ее тётке, которая, видимо, снова на дежурстве. Она должна знать. Он предпринял ещё одну попытку дозвониться.
— Алло, — так, голос не Полинкин, но явно женский.
— Добрый вечер, а могу я услышать Полину? — неуверенно поинтересовался он.
— Она спит, — уточнила женщина на том конце.
— Что-то случилось?
— А Вы, собственно, кто?
— Я? — Егор замялся. Со статусом они ещё не определялись, но все же как мужчина взял на себя ответственность. — Я ее парень, — и даже совесть не огрызнулась.
— Странно, она о Вас не говорила.
— Не удивляюсь. Но мы это выяснили только вчера, как оказалось.
— Ну, значит, я первая из подруг с Вами познакомилась. Жаль, что при таких обстоятельствах. У нее тетя в больнице с инсультом, — вздохнула собеседница.
— Потому я ее не мог найти, — задумался. Как он должен сейчас реагировать? Какие действия предпринимать? Именно по такой же причине он когда-то оказался в детском доме. Только его отцу повезло меньше, он умер. А мать спилась. От раздумий, которые вызвали неприятные воспоминания, вывел женский голос.
— Если Вы думаете, как поступить, то влезут со своим советом: не оставляйте ее с этой проблемой. Она девочка сильная, выдержит, но никто не говорит о том, что не сломается.
— Поверьте, она не будет одна вариться в этой каше. Жалость ей ведь тоже не к чему, верно? — он вздохнул. Тяжело с этими сильными девочками. Но он сделает все, чтобы ее хрупкие плечи не тащили сами эту ношу.
— Да, Вы правы. Думаю, не такой уж вы «Несносный идиот», как записаны у нее в телефоне. Доброй ночи!
Несносный идиот? Она серьезно? По-ходу, все очень серьезно. Его девочка, его Принцесса…
Но думал ли он о том на тот момент, что станет в этой жизни для нее самой большой проблемой?
9. АБСОЛЮТНО МОЯ ЖЕНЩИНА
Будешь, будешь мной утешенным,
Как не снилось никому.
А обидишь словом бешеным,
Станет больно самому.