— Вот, снова все самое интересное пропускаю, — вздохнула тетка, двигая пальцами по дисплею. — Какая ты у меня красавица.
А потом вдруг замерла, словно увидела призрака.
— А эта сволочь что здесь делает? — уточнила она. Я ошарашенно смотрю на фото, ища эту самую сволочь. А нет ее. Или… В толпе на заднем плане я замечаю Воеводина, о чем-то беседующего с ректором. Блин, а мне казалось я удалила все фото с его изображением.
— Кто? — включаю дурочку.
— Папаша твой, — Вера начинает закипать. А нервничать ей ну никак нельзя.
— Этот что ли? — уточняю я. — Это же спонсор наш, — хмурю для правдоподобности бровки. — Только не говори…
«Оскара» мне, срочно! Когда я так умело научилась врать тёте?
— И этот ирод смеет являться на твой выпускной, пока я здесь? Большей наглости я и представить не могла.
— Вер, успокойся! Ты снова в больницу загреметь хочешь?
— Не смей его защищать.
— Да блин, Вера Владимировна, наплевать мне на него. Ты себя пожалей, а. И меня заодно. Ты мне полный сиротой хочешь оставить? — сорвалась я, но это было необходимо. Тётя тяжело вздохнула и перестала трястись он ярости. — А теперь тихо и спокойно расскажи мне, за что ты его так ненавидишь, — попросила я.
— Это из-за него ты осталась без мамы, а я без сестры — она пыталась урезонить навернувшиеся слёзы и сбившееся дыхание.
И тут до моего разума начало потихоньку доходить. Чтобы удержать равновесие, я села рядом на скамейку. Мне была известна версия только о сердечном приступе.
— Когда у Оли случился роман с Воеводиным, я изначально была не в восторге. Но она была счастлива и он делал всё для этого. А потом, когда она узнала о беременности, он ушёл. Просто взял и исчез. Я не знала, что и думать, хотя Оля оказалась достаточно спокойной. Я потом уже поняла, что они тайно встречается. А когда она была на шестом месяце, ее похитили и шантажировали этим этого козла. Он ничего не предпринял, пока ее не избили до полусмерти, и не выбросили на дорогу, как какую-то проститутку. Он, видите ли, не хотел выдавать, что зависим от женщины. Хотел нас отправить в другую страну. А ей до родов вообще было запрещено даже ходить самостоятельно. Переезд бы убил ее, и тебя. И тогда уже его возненавидела всей душой. А она простила, представляешь? Он приставил к нам тайную охрану, а потом родилась ты. Через два года ее убили. Она прекратила с ним всяческие отношения. Но это снова произошло из-за него. В нее стреляли, но умерла она в больнице. Перед выстрелом преступник попросил передать Воеводину, что так будет с каждым, с кем он попытается поиграть в семью. И ты ещё спрашиваешь, за что я его ненавижу? Понимаешь, стреляли так, чтобы она ещё помучилась пару часов.
Этого человека я посмела пригласить на выпускной? Посмела тешить себя надеждами на прощение?
— Он начальник Егора, — выдохнула я, пытаясь переварить информацию.
— Если хотите жить долго и счастливо, уберите его из своей жизни. Эта тварь только делает вид, что заботится, а на самом деле прикрывает свою жопу.
— Он сказал, что послезавтра будет свободным человеком.
— И ты в это веришь? От Воеводина не так просто уйти. Он бандит, и все, кто работает на него повязаны с ним кровью. Он открыл тебе счёт в банке, там достаточно средств чтобы безбедно жить пару лет. Берите деньги и уезжайте. А лучше вообще поменяйте имена. Это страшный человек.
Но об этом с Егором мне так и не удалось поговорить. В этот вечер он так и не явился, сославшись на занятость. Пообещал лишь, что завтрашний день, день моего рождения, будет особенным. Да, он действительно стал особенным, Егор постарался, после которого моя жизнь стала похожа на мини-ад.
13. Я НЕ ДАМ ТЕБЯ В ОБИДУ
Будь же проклят. Ни стоном, ни взглядом
Окаянной души не коснусь,
Но клянусь тебе ангельским садом,
Чудотворной иконой клянусь
И ночей наших пламенным чадом —
Я к тебе никогда не вернусь.
Я ждала. Час, как он должен был приехать. Мы собирались устроить романтический ужин сегодня, в честь моих двадцати шести годочков. Не каждый день они исполняются. Он опаздывал, хотя никогда этого не делал. Я набрала знакомый номер в очередной раз. И снова он недоступен. Где же ты, милый? Где?
Тишину моего ожидания нарушал работающий телевизор, который действовал на нервы. Схватилась за пульт, и потихоньку-потихоньку стала оседать на кровать. На экране мелькали кадры криминальной хроники, и главным героем этого сюжета был Егор, которого сажали в полицейскую машину, нацепив наручники. А потом показали окровавленную спортивную площадку. Я сделала телевизор погромче.