Кажется, я так и уснула, убаюканная мягкой рукой Андрея. Лишь сообщение на телефоне, которое я заметила уже после того, как проснулась к обеду с жуткой головной болью, договорило за Егора о том, что я не захотела слушать: «Я тебя не отпущу». Нет милый отпустишь. Я постараюсь сделать всё для этого.
18. МЕСТЬ
…И что память яростная мучит,
Пытка сильных — огненный недуг! —
И в ночи бездонной сердце учит
Спрашивать: о, где ушедший друг?
— Смотри, малышка, какая огромная сосулька, — я указала на крышу соседнего дома. Ася сначала долго-долго рассматривала ее, а потом расцвела в улыбке.
— Сосулька, — повторила она за мной.
-Да, молодец! Если ее занести в дом, она растает и превратится воду.
— Купаться? — поинтересовалась она, заглядывая мне в глаза.
— Да! В воде ты купаешься.
На улице светило яркое весеннее солнышко. Этот первый выходной, к сожалению, не совпадал с Андреевым, но несмотря на это, выдался не менее насыщенным. Мы шли из кинотеатра, где посмотрели интереснейший мультфильм, перед этим налопались мороженым. Теперь, плотно пообедав в детском кафе, направлялись домой через набережную. Она кормила голубей, которые ворковали на оголившемся после долгой зимы, асфальте. А теперь рассматривала сосульки, когда мы уже сворачивали в свой двор.
Автомобиль, стоящий недалеко от подъезда, меня немного напряг. Во-первых, цвет и марка, как нельзя лучше подходили к Егору. Бред! Сколько таких по городу, и теперь всех опасаться? Но все же немного замедлила шаг, разбирая попытки Аси озвучить свои мысли.
Черт, не ошиблась! Сердце снова заходило внутри, забухала кровь по вискам, дыхание сбилось, словно пробежала стометровку.
— Привет! — Егор появился из нутра «железного зверя» немецкой национальности, обдавая своим неповторимым запахом. Я еле подавила желание притянуть его к себе и просто уткнуться в куртку, вдыхая его, чтобы он остался в памяти. Впечатался…
— Ты что здесь делаешь? — поинтересовалась я вместо этого.
— Не паникуй, я не по твое тело. Мне нужен твой светлый ум.
Повернулся, достал с соседнего сидения огромного плюшевого зайца, вручил его моей малышке, которая с удовольствием приняла лохматого зверя, косясь на незнакомого мужика.
— Не стоило.
— Ну. Это уже мое право. Не пригласишь?
— А для чего? Тебе нечего делать в моей квартире.
— У меня есть разговор, — я покачала отрицательно головой. — Он по поводу Воеводина. Помнишь такого?
— Ладно, — вздохнула я, — идем.
Находиться с ним в тесном лифте было одно мучение. Он дышит в затылок, где шевелятся от волнения все волоски. Стоит слишком близко, чтобы я могла здраво соображать. И ведь он об этом прекрасно знает, поэтому и провоцирует. Скотина.
Ася вылетает из лифта, едва он успел раскрыть двери, со смехом несется по лестнице к двери, таща за собой своего нового друга. Я срываюсь за ней, но внезапно оказываюсь припечатана к стене. Он просто смотрит, внимательно, пробегает взглядом по каждому миллиметру лица, удерживая мои руки над головой. Все мое нутро рвется к нему… Если он сейчас предпримет попытку поцеловать, я просто не смогу сопротивляться. Наклоняется…Сердце мое готово вырваться из груди, а ноги просто отказываются держать тело. Касается губами макушки и делает глубокий вдох.
— Мам, - слышу я голос Аси. Вздрагиваю, приходя в себя, быстро отталкиваю Егора и несусь к дочери. Руки трясутся, от чего не могу попасть ключом в замочную скважину. И что хуже всего, он это все видит. Мужская рука перехватывает связку и с легкостью справляется с замком.
Даю себе минуту, чтобы отдышаться, пока Егор и Ася освобождаются от обуви. Только потом решаюсь войти.
— Так, Асенька, беги мой руки, и надо идти отдыхать, — обращаюсь я к дочери, которая печально вздыхает, но послушно идет выполнять все мои задания. — А ты иди в гостиную и жди, — меняю я тон, обращаясь к Баслыку, который тоже не решается перечить. Выигрываю несколько минут для своего успокоения, пока Ася ложится, обняв нового зверя и через минут пятнадцать, под сказку «Белоснежка», засыпает.