— Чтобы ты сбежала? Ни хрена подобного.
— Баслык, ты ненормальный?
— Иди сюда, — притягивает он меня к себе.
— Точно больной, — делаю я заключение, не в силах сопротивляться. Эмоции закончились.
— Ты моя.
— Я замужем, — напоминаю я больше себе, нежели ему.
— Мне похеру. Я всё равно не дам вам спокойно жить.
— Отпусти, — я с удовольствием прикоснулась к его щеке, где всё ещё был небольшой шрам. Он отрицательно покачал головой. — Я от него не уйду.
— Рано или поздно это случится.
— Я от него не уйду, — повторяю я по слогам, а Егор… Подло и некрасиво закрывает мне рот поцелуем. Я не могу сопротивляться и не могу сказать «Нет», плавясь под натиском его губ. Сволочь! Самая настоящая.
А потом вдруг всё прекратилось. Не оказалось вкуса любимых губ, и руки исчезли куда-то вдруг. Открываю глаза, а он уже выходит за дверь, в которой торчит ключ. Просто сбегает, оставь меня так. Кажется, он добился, чего хотел. А я самая настоящая дура.
Дурой быть то оно хорошо. Никакой тебе ответственности, и спасать человека поздно. В полиграфии уже вовсю идет печать завтрашнего выпуска газеты, где я топлю мужика, которого всё ещё люблю. Но уже ничего нельзя сделать. Вот такой парадокс, мать его! Сама виновата. И пока ещё в киосках не появилась компрометирующая статья, я сбегаю назад в Питер.
Но и дома меня ждал не меньший сюрприз. Когда я вошла в комнату, Андрей собирал свои вещи.
— Что случилось? — поинтересовалась я. — Ты снова в командировку?
— И это тоже. Я лечу в Украину. Но прежде хотел сообщить, что ухожу от тебя.
— Уходишь? — не поняла я.
-Да, Полина. Ты не беспокойся, я всегда буду для Аси отцом, что бы не случилось, — он начал нервно запихивать рубашки в чемодан, тогда как в его вещах всегда был идеальный порядок.
— Почему ты уходишь? — не унималась я, добиваясь ответа. Наверное, мне безумно хотелось знать, что меня уличили в измене.
— Из-за твоей одержимости. Ты в знак мести начала топить Воеводина, но тебе показалось мало, и теперь ты взялась за своего бывшего, — он сунул мне под нос смартфон, где была представлена электронная статья.
— Андрей, я… — хотелось что-то сказать в свое оправдание, но он не дал.
— Не нужно, Поль. Всё хорошо! Я все решил. Просто, оказалось, что я тебя совсем не знаю. Ты не слушаешь никого, тебе важно, чтобы все страдали, как когда-то страдала ты. И поверь моему опыту, семьи из этого не получится.
Я больше не стала ничего говорить, молча провожая его из квартиры. Да, было больно. Сама виновата. Может, если бы я его любила, я бы предприняла попытку удержать, поговорить, оправдаться. А так. Для нас обоих этот брак был обузой. Да, было понятие «ради ребёнка», но когда жить ради себя? И я сейчас не говорю про Егора.
Но, стоило Андрею уйти, а мне немного поразмыслив, решить как жить дальше, как в дверь начали истошно звонить. Почему истошно? Не знаю, мне в тот момент звонок показался именно таким. Еле-еле плетусь открывать, из комнаты показывается проснувшаяся мордашка Аси.
— Кто там? — уточняет доча.
— Не знаю, милая! Давай посмотрим, — улыбаюсь я ей ободряюще.
На пороге стояла незнакомая женщина. Взрослая, седовласая, что никоим образом ее не портило, в дорогом костюме. В руках она сжимала небольшой портфель.
— Добрый день, как хорошо, что я вас застала, Полина Викторовна! — на лице ни капли мимики. Словно робот, обтянутый кожей.
— Здравствуйте, чем могу помочь?
— Я адвокат вашего отца.
— Тогда, я думаю, что говорить нам не о чем, — я попыталась закрыть дверь, но она не дала подставив ногу в идеально вычищенном туфле.
— Ваш отец предвидел это. Дайте мне пять минут, и я уйду.
Чёрт с ней. Пусть говорит и оставляет меня в покое. Тягаться мне сейчас с кем-то не хочется. Я позволила ей войти, оставив стоять на пороге.
— Вот, — она протянула бумаги.
— Что это?
— Это документы на квартиру. Господин Воеводин много лет назад купил ее для вас. Правда, она в Москве. Вы в праве распоряжаться ею как хотите. Еще недавно, вернее на днях, на имя вашей дочери был открыт счёт, для ее содержания и обеспечения ей достойного будущего. Прежде, чем вы возразите, — закрыла она мне рот снова, не дав ничего сказать в ответ ,— есть ещё одна бумага. Письмо. Он сейчас находится в СИЗО, это единственный вариант поговорить с вами.
Оставив на меня кипу бумаг, женщина удалилась. Пока Ася возилась с игрушками, я вскрыла конверт. Как сказал Андрей, нужно уметь прощать? Только мне пока этого не хотелось.
«Здравствуй, Полечка! Ты не думай, я не пытаюсь откупиться за прошлое и содеянное. Зная тебя, ты отвергнешь всё, что я попытался тебе дать, но сначала дочитай, а потом решай.