Эмили разрывали двойственные чувства. Зная в глубине души, что должна быть унижена реакцией своего тела на совершенно незнакомого мужчину, что должна ощущать себя грязной и дешёвой шлюхой, она продолжала отчаянно желать этой безумной близости и этих неудержимых ласк. Ничего из того, что она испытывала в своей жизни до стазиса, не подготовило её к тому, что этот варвар пробудил в ней. Девушка могла поклясться, что и раньше испытывала абсолютные высоты собственного удовольствия, но, по сравнению с этим опытом, всё выглядело бледной имитацией. Она чувствовала себя так, словно всё её тело подчинилось чувствительности той области, которую пожирали его рот и язык.
Это было одновременно и возбуждающе и опустошающе — быть такой открытой, такой влажной, такой бесконтрольной. Это было пугающе — быть настолько контролируемой кем-то другим, в ком она не была уверена, ведь он легко мог убить её, когда получит желаемое. Что могло удержать его от подобного, ведь он был достаточно большим и сильным, чтобы сломать ей шею по прихоти.
Или даже случайно.
Эмили попыталась собрать запутавшиеся мысли, чтобы остановить это безумие, но мужчина неожиданно резко оторвал её от стены, не нарушив ни печати своего рта, ни ритма своего талантливого языка, который попеременно то уговаривал, то требовал ответа её тела.
И он всегда его получал.
Девушка даже не поняла, что он передвинул их, пока не почувствовала под спиной диванные подушки своей импровизированной кровати. С опозданием она отметила, что варвар навис над ней, как лев над своей добычей, а его рука быстро нашла то место, где совсем недавно был его язык. Смочив большой палец её соками, он начал медленно погружаться в её расщелину.
Это было уже слишком. Слишком много стимуляции и недостаточно освобождения. Эмили не могла больше сдерживать рвущееся наружу желание, но была бессильна сообщить ему об этом. Это была слишком сложно для женщины, всегда придерживающейся норм морали. Её разум цеплялся за единственное слово «нет», а тело пыталось получить вожделенное, откровенно предлагая себя незнакомцу. Девушка извивалась, выгибая бёдра ему навстречу.
— Пожалуйста! — прошептала она пылко и требовательно. Но единственной наградой стала ещё одна зловещая полуулыбка, вызывающая дрожь во всём теле. Хотя Эмили, очевидно, не очень-то и боялась, ведь это ничуть не ослабило её необузданное желание. Наоборот, если уж на то пошло, это ещё больше подогрело её страсть.
— Пожалуйста?
Его большой палец начал быстро и ритмично двигаться.
Вспыхнула надежда, что это поможет ей, успокоит огонь, разгоревшийся во всём теле, даст желаемую разрядку. Но уже через несколько секунд девушка поняла, что стало только хуже.
Гораздо, гораздо хуже.
Эмили так глубоко погрузилась в собственные переживания, что даже не заметила, когда любовник снял с бёдер ткань, прикрывающую его мужественность, и без колебаний прижал её руку к своему паху.
Девушка вздрогнула, когда её пальцы попытались — и не смогли — обхватить его член. Казалось, в нём всё было пугающе большим. Эмили даже не была уверена, что сможет принять его. У неё был только один любовник, и у неё никогда не было такого большого дилдо. Но варвар и не собирался давать ей выбор, потому что через несколько секунд она почувствовала, как её заполняет уже совсем не палец.
По крайней мере, он не врезался в неё.
Незнакомец был удивительно медлителен и нежен. Эмили могла поклясться, что он уже на пределе, но это не помешало ему не спеша немного приоткрыть сначала одну сторону её внутренних губ, затем, медленно продвигаясь вперёд, передвинуться к другой, игнорируя её безмолвные протесты и рваные стоны.
Мужчина нежно, но настойчиво продвигался вперёд, лихорадочно повторяя:
— Так тесно, так тесно, так тесно! — шёпотом.
Любовник жадным взглядом впился в лицо девушки, когда вошёл в неё на всю длину, ловя каждую её эмоцию, наслаждаясь каждым вздохом и хрипом.
Разум девушки не мог справиться с происходящим, но её тело приветствовало это, страстно отвечая на каждый его выпад. Эмили чувствовала, что с каждым толчком всё больше и больше теряет себя в нём, в болезненных — но, несомненно, невероятно приятных — ощущениях, которые он так легко вызывал в ней.