Да, ей было больно, и сидеть верхом на лошади было не очень-то удобно, но удивительно шелковистая шерсть лошади ласкала интимные части её тела, делая их возбуждёнными. Вдобавок ко всему, её горящая от грубых шлепков попка была плотно прижата к тому, от чего его набедренная повязка приподнялась. Варвар сильнее прижал её к своему паху и почти вошёл в неё сзади, широко раздвинув ягодицы, а ритмичные движения лошади заставляли его двигаться против неё, как будто он входил в неё.
И он тоже не помогал.
Эмили храбро пыталась оттолкнуть его блуждающие руки, но большую часть пути он держал её грудь в своих мозолистых ладонях или пощипывал соски.
Когда варвар пустил лошадь рысью, её грудь подпрыгивала и выпадала — неоднократно — из его крепкой хватки, оставляя в ней только напряжённые соски.
Да, это было больно, но такая мощная комбинация только раздувала неугасимый огонь между её ног — даже его искренний смешок не смог притупить боль.
Наконец, они остановились перед большими воротами. Мужчина соскользнул с лошади, приподнял девушку и поставил прямо перед собой, спиной к воротам, сгорбившись вокруг неё, как будто хотел спрятать от чужих взоров.
Он свистнул три раза, и кто-то открыл массивные ворота. Её похититель сказал что-то на незнакомом языке, а затем ворота закрылись, чтобы через мгновение открыться снова. На этот раз Эмили уловила его окрик, хотя и не поняла его.
— Ники!
Внезапно сверху на девушку обрушилась очень большая одежда серого цвета.
Длинные рукава спадали к её босым ногам, а капюшон полностью закрыл её лицо и заправленные под него волосы.
— Не высовывайся, — прорычал он и двинулся к воротам.
Оказавшись прямо перед ними, варвар снова яростно закричал, и его низкий голос разнёсся по всему лагерю:
— Ники!
Когда они вошли, девушка увидела, что люди, услышав его команду, прекратили свои дела и уставились себе под ноги. Большинство замерли неподвижно.
Даже в воздухе чувствовалось общее напряжение, и Эмили была напугана больше, чем когда-либо с тех пор, как проснулась. Она не подняла голову, даже когда услышала звук приближающихся шагов и почувствовала неминуемую опасность.
Похититель отошёл всего на несколько секунд, но этого было достаточно, чтобы ловко проскользнуть за спину нападавшему, обхватить руками голову несчастного и резким движением сломать ему шею. Затем мужчина отшвырнул труп от себя с такой же лёгкостью, как если бы прихлопнул комара.
И снова присоединился к ней.
Эмили была ошеломлена.
Это было не так, как в виртуальной реальности, или даже старых фильмах, или на телевидении. Это было по-настоящему.
Ни вид неестественно изогнутой шеи, ни треск ломающихся костей и рвущейся плоти — звук смерти человека от голых рук её похитителя, что надолго врезалось в её память — не удержали ещё двух человек от нападения на них.
Эмили не была уверена, чего именно они добивались. Девушка предположила, что именно она заинтересовала их, но почему? В ней не было ничего особенного.
Она никогда не была особенно красивой. И вряд ли была из тех, кто вдохновляет мужчин на самоубийство ради обладания ею. И всё же они рискнули, и её похититель разобрался с ними так же ловко, как и в первый раз.
Она почувствовала себя немного лучше, когда они вошли в большое, промышленное здание, и долго шли по длинным коридорам, пока, наконец, он не остановился и, открыв дверь, осторожно втолкнул её в комнату.
Эмили сразу же — отчаянно — начала искать в комнате другую дверь.
— Ванная? — не успела она спросить, как её начало тошнить.
Девушку скрутило прямо на полу, а из пустого желудка выплёскивалась желчь.
Поведение мужчины сильно удивило её. Варвар не отскочил от неприятно пахнущей жидкости и беспорядка, который она создала — или от неё — а собрал её волосы на шее, не давая им испачкаться. Он нежно баюкал её, желая хоть немного утешить, пока ей было плохо.
Когда она, вконец измученная и истощённая, выпрямилась, мужчина немедленно вытер ей рот тёплым влажным полотенцем.
— Прости, — слабо выдохнула она.
— Это я сожалею, что тебе пришлось такое увидеть. Жестокие зрелища не для таких нежных женщин, как ты, но я никогда не позволю ни одному мужчине овладеть тобой.
«Овладеть мной?»
Эмили хотела расспросить любовника о его словах, но слишком устала.
Оставаясь рядом с ней, словно опасаясь, что её снова стошнит, он продолжил, словно разговаривая сам с собой:
— Я знаю, что ты голодна, но не хочу, чтобы тебе снова стало плохо.
Мужчина повернулся, и она услышала, как он что-то наливает.