Почти посередине студии был сделан подиум, но вернее сказать - это была круглая арена, к которой вели ступеньки. Пять ступенек по всему кругу. Сейчас на этой арене стояла огромная, почти квадратная кровать с белым шелковым бельем и красным атласным одеялом. В нескольких шагах от подиума, ближе к стене, стоял искусственный камин с вычурной отделкой под розовый камень и полукруглая металлическая решетка, состоящая из острых пик. Пики переплетались волнистым стеблем с небольшими тщательно выполненными листочками и цветами, из стебля, чуть отогнутые наружу, шли пики поменьше.
Мебели в студии почти не было, несколько металлических изогнутых стульев у стеклянного низкого столика и рядом две полки - металл и стекло, - почти прозрачные, на них несколько книг и безделушки. Только одна из стен полыхала ярким пятном: огромный аквариум был вделан внутрь стены и ограничен по ее поверхности красивой рамой. Аквариум подсвечивался, живая картина светилась необычайной колышущейся зеленью, в которой уныло и сонно всплывали и тонули совершенно белые лягушки.
Из студии две полукруглые арки вели в кухню и небольшую комнату, превращенную в гардероб - вешалки на колесиках с театральными костюмами, полки с обувью и шляпами. Сейчас гардероб был изрядно захламлен стойками с мощными лампами и видеокамерой.
Входную дверь тоже попытались украсить, но ничего не получилось, потому что она была массивной, металлической, с несколькими замками и большой задвижкой.
В дверь настойчиво звонили.
Стас с досадой вздохнул, бросил тряпку и подошел к двери. Задержав дыхание, посмотрел в глазок.
На лестничной площадке стояла обалденная женщина. Она почувствовала, что ее разглядывают, подмигнула и сделала губами поцелуйчик в воздухе.
Стас открыл. Ева ошарашенно разглядывала большое пространство.
- Проходи и раздевайся... Что за идиотская прическа, тебе вообще бы пошло налысо... Хотя, посмотри парик в гардеробе. - Стас вернулся к ведру, вздохнул, двумя пальцами закинул тряпку в ведро и отнес его в гардероб.
- Меня зовут... - начала было Ева, но Стас ее оборвал:
- Совершенно никого не интересует, как тебя зовут. Ты сама ко мне пришла или я тебя где-нибудь нашел?
- Э-э-э.., как сказать..
- Презентация этого придурка в Доме литераторов... Нет? Раньше снималась? Нет... Раздевайся, мордашка у тебя ничего и ноги сильные, дальше посмотрим... Кофе или чай?
- Нет, спасибо, не хочу. - Ева сняла пиджак.
- Я не употребляю спиртное, - сказал Стас раздраженно, стоя в дверях кухни.
- Ну и?.. - Ева не поняла.
- Ну, чай или кофе, наконец!
- А, тогда все равно, только мне придется сблевать после этого. Есть предел наполняемости желудка, понимаешь. Кстати, где у тебя блюют, покажи заранее.
Стас Покрышкин выключил в кухне чайник, постоял, тупо глядя на изящные темно-синие чашки с золотом по ободку, и почувствовал, что у него заныло под ложечкой.
Он осторожно выглянул из кухни. Ева разглядывала аквариум. Она уж было решила, что лягушки дохлые, но тут одна из них дернула задними лапами, медленно и сильно, и стала всплывать вверх.
- Почему ты не раздеваешься?
- Я переела, понимаешь. Кстати, ты тоже будешь раздеваться? - Она теперь смотрела на голые ноги Стаса из-под кимоно.
- Ты кто, как тебя зовут?
- Так ведь никого не интересует, как меня зовут. Давай хотя бы выясним, как зовут тебя. Ты - Стас?
- Да, я Стас. Разве ты пришла не на пробу?
- А что я должна пробовать?
Стас тоскливо вспоминал, где у него пистолет. Пистолет лежал под подушкой на огромной кровати, которая стояла на подиуме, к которому вели пять ступенек.
- Послушай, я снимаю интересные фильмы про красивых девушек и злых вампиров... Ко мне должны были сегодня прийти на пробу... Для фильма "Страсть вампира". Я подумал, что это ты... Правда, рановато.
- Ты снимаешь порнофильмы, крутую эротику с элементами насилия.
- Кто это сказал? - Стас вспотел.
- Так написано в протоколе.
- В ка.., ком таком протоколе.
- В милицейском... Ты, конечно, можешь со мной и с протоколом поспорить, что является крутой эротикой, а что нет, но я пришла по другому поводу. Я тебе звонила.
- Господи, как ты меня перепугала! - закричал обрадованно Стас, облегченно вздохнул и ушел наливать себе кофе. - Ну конечно, ты Ева.., как там.., не помню, я думал, что это шутка, у меня оператор, мой друг, он иногда странно шутит, но специалист золотой!
Стас поставил на стеклянный столик поднос с одной чашкой кофе, маленьким серебряным молочником и высоким стаканом с соком.
- Однажды он позвонил, сказал, что для меня есть обалденная натура и что нужно за ней немедленно приехать в морг, смешно, да?
Стас с наслаждением нюхал кофе в чашке, отставив ухоженный длинный мизинец. Ева смотрела на пятна, которые он так и не домыл.
- Что это?
- А, ерунда, кровь. Вчера снимал, устал, как собака, девочка тоже притомилась, потом она.., не для вашего протокола, ладно, по-дружески? Она немного подбадривает себя иногда, отрубилась, убрать было некому... А в обед у меня натура. - Он поставил чашку, сделал глоток сока, потом опять глоток кофе. - Я подумал, что ты - на пробу...
- Кровь, значит... И откуда?
- Из банки. У меня еще три банки осталось, если тебе надо... Нет, ты не подумай, я подделок не люблю, у меня кровь настоящая, не веришь?
- И банки у тебя - трехлитровые?
- Да нет, маленькие, из-под детского питания... Понимаешь, сейчас такая техника, что на общем плане еще соус пойдет, и то не очень. Там, - он неопределенно махнул головой назад, - вроде научились цвет брать подлинно, а у нас с этим всегда проблема была, но, когда я делаю крупный план, у меня героиня так небрежно пальчиком берет.., облизывает.., фактура должна соответствовать! Я - художник.
- Художник... У тебя в июне погибла на съемках девушка... Марина Улыбка.
- Ужасный случай! - загрустил Стас. - Такая актриса, понимаешь, вот что обидно, такая актриса! Обычно как бывает: тело - обалденное, а лицо глупое, лицо обалденное, а рот раскрывать нельзя, а тут - все было при ней. Я очень переживал, что и говорить... Я этот фильм так и не могу смотреть...