- Ты хочешь сказать, - изумлению Николаева не было предела, - что я вчера видел взаправдашнюю смерть?
- И это тебе не пальба по преступнику в подворотне, не забить до смерти на допросе! - завизжал Стас. - Все, вы меня достали. Я не буду говорить без адвоката.
Ева вызвала конвой и сказала Стасу, что он задержан. Изумление не сходило с лица Николаева.
- Ну, напарник, мы это сделали!
- Ты что, серьезно? Ты с самого начала знала, что он... А я-то думаю, что ты такая примерная, глаза таращишь. "Да, Николаев?", "Нет, Николаев?" Я думал, ты с бодуна... Подожди, я не верю..
- Это твои рассуждения про его фильмы меня натолкнули на такую мысль, я позавчера тоже не верила. У меня по плану было напустить на его оператора Далилу-психолога, раз уж она будет теперь тут под ногами вертеться, но тоже что-то саднило... Почему его фильмы так неуловимы и дороги? И я поняла: они настоящие!
- Ну слушай, он там столько всех убивал... Боже мой! - закричал Николаев. - А сколько он сожрал!..
Понедельник, 21 сентября, вечер
Адвокат Покрышкина прибыл уже через час, когда Ева с Николаевым были на выезде. Возле Крымского моста расстреляли автобус с китайской экскурсией. Ева пряталась от пронизывающего ветра за спиной Николаева, она была в куртке - не переоделась потеплей с пятницы, и рассматривала разбросанные на асфальте игрушки. Несколько китайцев выбежали из автобуса и упали под пулями на улице. Николаев толкнул ее локтем и показал глазами через улицу. На той стороне стоял Коля-осведомитель. Он увидел Еву и показал, как будто что-то пишет пальцем у себя на ладони. Потом быстро повернулся и ушел.
- Чего это?
- Твой опер новый передал тебе записку от Коли?
- Не было такого.
- О-о-о, черт! Коля приходил к тебе, когда брали Кота... Я отдала его оперу. - Ева говорила с досадой.
В управление они вернулись злые. Оперуполномоченный Волков взял больничный лист и на работу не вышел. В кабинете Гнатюка их ждал адвокат Покрышкина.
Маленький, упругий в движениях, как мячик, адвокат блестел круглыми стеклышками очков, спешил и нервничал. Он требовал взять с Покрышкина подписку о невыезде и отпустить его домой, пока не случилось непредвиденное.
- Ваш клиент обвиняется в предумышленном убийстве.
- Ни своим поведением, ни ответами на допросе мой клиент не давал для этого повода.
- Наша беседа была записана на магнитофон. - Ева поняла, что адвокат с Гнатюком слушали пленку. - Там ясно, что Покрышкин с гордостью признался в достоверности своих съемок.
- Уголовное дело заводится по факту, понимаете, по факту! Предположим, что вы хотите обвинить моего клиента в убийстве Марины Улыбки. Тело кремировано, причина смерти ясно указана в медицинском заключении, вывод несчастный случай. Предположим, вы подозреваете, что все жертвы в фильмах моего клиента - реально убитые люди. Прекрасно. Я рад за вас, хотя и сомневаюсь в вашем здоровье. Но и здесь - все очень просто. Находите труп. Освидетельствуете. Протокол. Причина смерти, и так далее, и так далее. Ребята, ну не смешите меня, ладно, а то я фельетон в газету напишу. Это же редкий материал! Заводятся уголовные дела по каждому факту изображения на кинопленке смерти, начнем с эпопеи "Война и мир"!
- Но он сознался! - не выдержал Николаев.
- Извините, это решается в суде. Пока что он только сказал, что изображение смерти в его картинах так реально, что даже актрисы в это верят! Я имею дела только с людьми искусства. Я знаю, как может до умопомрачения заиграться актер: у него от воображаемых кандалов следы на запястьях появляются! Искусство - это сила. Как и доказательства, кстати. К примеру, этот эпизод с вампиром, когда якобы умирает от укуса Марина Улыбка. Как вы это себе представляете? Стоит актриса, сзади нее партнер, который кусает ее и выпивает всю кровь? Перед камерой?
- Нет, - тихо сказала Ева. - Я представляю это так. Снимается сцена с вампиром. Режиссер знает, почти наверняка знает, что будет сниматься натуральная смерть. Когда вампир "кусает" Марину, Марина, как и положено по сценарию, стонет, закатывает глаза... Потом взгляд ее становится изумленным, она в растерянности что-то говорит, но это не записано, оказывается, она говорит: "В чем дело, помогите, я умираю", или что-то в этом роде. Потому что именно в этот момент ее убивают. Длинным колющим предметом. Сзади в шею. Потом, когда сцена будет отснята, ее надо будет положить на каминную решетку так, чтобы рана от лезвия совпала с пикой решетки.
- Минуточку, минуточку. Предположим, что я вам верю, только вы не сказали, кто он, этот злодей. Кто ее убивает?
- Тот, кто стоит сзади, кто незаметно для зрителя проткнул ей шею.
- То есть вампир? Но мой клиент никогда не играл вампиров! Он лирик, понимаете, это не его амплуа! Арестуйте, пожалуйста, этого злодея-вампира, то бишь актера, его играющего, докажите все это, и милости прошу привлекайте моего клиента как свидетеля! А пока - извините...
- Семьдесят два часа, - спокойно и тихо сказала Ева. - За это время я вам найду любого вампира в этом городе. Потом предъявим обвинение.
Стас Покрышкин в камере был не один. Камера, можно сказать, была переполнена. Толстый полуголый бородач все время жевал резинку и ходил из угла в угол. Бледный, с синюшным цветом лица худой пожилой человек лежал на нарах наверху и слушал плеер, подергиваясь в такт. Мужчина помоложе накачанные мускулы, хищное выражение лица - сидел под любителем музыки, гонял во рту спичку и улыбался. Но больше всего Стас удивился четвертому обитателю камеры - это был лысый и юркий мужичонка во фраке и спортивных штанах. Стас удивился не фраку, а просто посчитал до четырех, поскольку лежачих мест оказалось именно столько - четыре. Он был пятый.
- За что? - спросил тот, что с накачанными мускулами.
Стас уныло прислонился к двери, молчал и не двигался с места.
- Снимай ботинки! - заорал вдруг толстяк и дернул Стаса за ногу у колена.
Стас упал и очень быстро снял ботинки. Толстяк выдернул из элегантных итальянских ботинок стельки, осмотрел внимательно их изнутри, ощупал, попытался отодрать каблук, потом вздохнул и отшвырнул к двери.
- Ни за что... Ни за что - подозревают, - решил все-таки ответить Стас. - Ботинки хорошие.., были.., удобные. - Он надевал ботинки, не сводя глаз с толстяка. - Ребята, я не хочу неприятностей, поэтому вот... - Он стал выворачивать карманы. - Не знаю почему, но меня не обыскивали.