Тишина. Ева слышит громкое дыхание.
- А ты чего так дышишь, простыл?
- Чего? - Голос растерялся.
- Я говорю, чего носом так сопишь, ходишь без шапочки, лысинку простудил? Или девочку поймал под утро?
- Слушай.., ты... Ты мне тут не того... Я говорю...
- Да слышала я, пристрелили твоего дружка, я даже подозреваю, что это я та самая су-чара, но что поделать, нервы сдали... Вот так, дружок. Работа у меня нервная. Вот ты мне спать не даешь, я с утра буду злая, глядишь, еще одного твоего дружка допрашивать пойду.., такая расстроенная... Так что ты лучше побеспокойся о моем здоровье.
- Это кого ты пойдешь допрашивать! - Голос приобрел командные нотки и явный оттенок возмущения.
- Слушай, дружок, я девушка нервная, не кричи на меня, меня никто не любит... - Ева вполне натурально всхлипнула, - а все только и норовят потрогать...
На том конце бросили трубку.
Ева легла, раскинув руки в стороны... Она смотрела в светлеющее окно сначала напряженно и нахмурившись, потом расслабленно полуприкрыв глаза. Вскоре ей показалось, что утро можно потрогать руками, она помотала из стороны в сторону головой - "нет.., не буду.., не трону такое противное утро..." - и побрела варить кофе.
В управлении она появилась бодрая, с легким официальным макияжем, расписавшись в журнале, процокала каблучками по паркету, словно
Заколачивая секунды, - не спеша и с достоинством. На пятиминутку все собрались в кабинете старшего следователя, при ее появлении притихли, мужчины озабоченно уткнулись в свои папки, две женщины бальзаковского возраста смотрели на нее во все глаза.
- Демидов! Гена Петрович, дружок, что-то ты не выспался.
- Курганова, я бы вас попросил, что за панибратство.
- Да я только хотела поинтересоваться, тебя, что ли, назначили старшим в комиссии по расследованию?
Демидов машинально провел по седому ежику на голове и огляделся: все присутствующие с интересом уставились на них.
- Сейчас будет пятиминутка, вам все объяснят.
- Да я и так все поняла. Я тебя, Демидов, сразу узнала, ты так характерно посапываешь, когда меня видишь, ну, знаешь, так.
Ева увлеченно засопела, скорчив смешную заячью мордочку.
В кабинет вошел Хорватый, заметил тишину и странный интерес к паре в углу комнаты и подождал начинать собрание, хотя Демидов и посмотрел на него с надеждой.
- Ты, Демидов, даже по телефону на меня западаешь, - не могла остановиться Ева, - сразу начинаешь сопеть, и потом, что это за жаргон такой - "сучара", ты походи на допросы, просто для интереса, послушай, как они ругаются, если уж хочешь изобразить прожженного уголовника. А то все по комиссиям... Ты когда на захват последний раз выезжал?
- Ева Николаевна, вы не волнуйтесь так, я по голосу слышу, вы опять чем-то возмущены, расстроены, а нам пора начинать собрание. - Хорватый решил прекратить представление. - Вдруг разнервничаетесь, чего доброго, пальнете пару раз. - Он усмехнулся призывно, оглядывая собравшихся. Никто не засмеялся. - Я вижу, все уже настроились работать, и сообщаю, что создана комиссия по расследованию убийства, совершенного Евой Николаевной Кургановой на допросе. Старшим в комиссии назначен Демидов Геннадий Петрович.
После пятиминутки Еву догнал в коридоре Николаев.
- Тебя отстранили от дел?
- Не должны были, ведь все ясно.
- Ясно-то ясно, но комиссия может и три месяца разбираться, как там все было. Ты не в курсе, а они туда двух психологов ввели, там одних тестов на неделю, потом неделю на компьютере обрабатывают, да и Демидов, знаешь, как любит заседать и расследовать подобные вещи... "Вы, случайно, не имели личного предвзятого сугубо интимного отношения к подсудимому?.." - Николаев изобразил Демидова, сопя и причмокивая. Ева засмеялась.
- Ладно, не тяни, чего ты хочешь?
- Отдай мне дело Слоника. Лучше уж мне, а то ведь - сменят следователя, все испортят.
- Да ты!.. - Ева замахнулась папками на Николаева. - Не попадайся ты мне под руку с такими словами, я два года его пасу, я его, родного, уже люблю, не сегодня завтра его возьмут.
- Что ты орешь?! - Николаев толкнул Еву к лестнице и прижал к стене. Ну ты же не дура, ну прикинь, кому его отдадут, ну?! А я с тобой всегда смогу поговорить по-дружески, обсудить, когда, где и зачем, понимаешь? Я все знаю, ты провела расследование блестяще, ну поставлю тебе бюст в подъезде, но мы же с тобой одной крови, пойми. Я кроме тебя могу еще троих назвать, кто работает не за деньги, за интерес. Ладно... Расслабься... Подумай. - Николаев убрал руки, которыми он упирался в стену, задерживая Еву. - У тебя и так трудный день сегодня. Слушай, ты что, выше меня? - Он отошел на шаг и улыбнулся растерянно, оглядывая ее сверху вниз.
- Метр восемьдесят плюс-минус пять сантиметров, - гордо объявила Ева.
- А это.., плюс-минус, это как? Это если распрямишься?
- Ну ты, сыскарь, шевели мозгами быстрей. - Ева уходила. - Это каблуки всего лишь. Всего лишь каблуки! - прокричала она уже сверху лестницы.
Николаев звонко шлепнул себя по лбу.
"Ева Николаевна Курганова, следователь специального отдела по борьбе с особо опасными преступниками, старший лейтенант, русская, не замужем, 25 лет, в отделе - 3 года, отличница боевой подготовки, нравственные показатели - 8, контактность - 9 (десятибалльная шкала), личных связей в отделе и управлении не замечено. 7 сентября сего года застрелила из табельного оружия в следственном изоляторе Лефортовской тюрьмы Левакова Игната Кирилловича (он же - Левша, Рукастый, Левка, Игнус). Мотив: нападение Левакова И. К. во время допроса с применением физического насилия сексуальной направленности. Свидетели: ..От услуг психоаналитика отказалась.
15 сентября сего года застрелила из личного оружия в Лефортовской тюрьме на допросе Пушкарева Прохора Львовича (он же - Прохор, Хромой, Умник). Мотив: попытка нападения Пушкарева П. Л. Свидетели:
Согласилась освидетельствоваться у психоаналитика.
Освидетельствование проведено 16 сентября в 14 часов. Анкета заполнена и сдана 16 сентября в 17 часов 30 минут.
Контактна".
- Как вы воспринимаете свою личную жизнь, будучи не замужем?
- У меня много друзей, почти все свободное время отнимает работа.
(В пределах нормы.)