- Опишите предпочитаемый вами образ мужчины.
- Вымышленный? Ну... Выше меня прежде всего... Потом, достаточно добрый и спокойный...
(Задержка с ответом 12 секунд.)
- А как он должен выглядеть внешне?
- Выше меня. Добрый и спокойный.
(Норма.)
- Опишите поконкретней показатели пола, цвет волос, телосложение.
- Показатели пола должны быть явно выраженными, волосы светлыми, полное отсутствие живота и тройного подбородка.
(Норма.)
- У вас есть реальный прототип ?
- Нет.
(Задержка с ответом 15 секунд.)
- Опишите мужской образ, вызывающий у вас отвращение.
- Злой... Толстый... Нет, я не знаю толком, это можно определить только при общении..
(В пределах нормы.)
- Вы когда-нибудь ненавидели мужчину?
- Я не понимаю вопроса.
- Вы воспринимаете подсудимых как мужчин?
- Когда он на меня набрасывается, я немного понимаю, что он не женщина.
(Норма.)
- Вы бы могли убить женщину?
- Если бы была угроза моей жизни, то да.
(Задержка с ответом 5 секунд.)
- Вы считаете себя сексуально привлекательной?
- Несомненно.
(Норма.)
- Вы можете сознательно спровоцировать приставание к вам мужчины?
- Если захочу, наверное, да.
(В пределах нормы.)
- Да или нет?
- Да.
(Норма.)
- Что для вас является жизнеопределяющим?
- Работа.
(Норма.)
- А если она не приносит удовлетворения?
- Работа
(Норма.)
- Как вы определяете социальный статус человека, преступившего закон?
- Преступник, который должен быть наказан.
(Норма.)
- Вы считаете себя виновной в смерти Левакова и Пушкарева?
- Да.
(Задержка 12 секунд.)
- Предположим, вы бы заранее знали о на
Падении Левакова, стали бы стрелять?
- Нет.
(Норма.)
- Предположим, вы бы заранее знали о нападении Пушкарева, стали бы стрелять?
- Да.
(Норма.)
- Вы согласитесь пройти тест на детекторе лжи?
- Я думала, что этот прибор - детектор
Я уже согласилась.
(Норма.)
- Этот прибор просто регистрирует некоторые медицинские показатели, ваше давление, пульс, вот здесь на экране высвечивается время задержки с ответом на вопрос. Вы прошли освидетельствование. Пульс шестьдесят два, давление сто двадцать на восемьдесят. Отказов отвечать - нет. Не понятый вопрос - один. Контактность с психологом - достаточная. Отчет будет представлен завтра до десяти утра. Распишитесь. Вот в этой графе - ваши претензии, если таковые имеются.
В графе "Примечания и проблемы" Ева написала:
"Задаваемые вопросы имели явно направленный на различие полов акцент. Опять со мной сыграла шутку моя привлекательная внешность. Прошу дополнительного освидетельствования у психолога-женщины. Желательно моего возраста".
Достаточно упитанный, с разрастающейся лысиной доцента психолог изумленно прочел написанное Евой. Он спрятал свой округлый животик в узкое пространство между креслом и компьютерным столом, он потел и изо всех сил старался не смотреть на коленки Евы Николаевны.
Четверг, 17 сентября, утро
Ева Николаевна стояла по стойке "смирно" у дверей в кабинете прокурора города. Хорватый и прокурор задумчиво смотрели на нее через пространство комнаты. В окна хлестал сильный дождь, пахло в кабинете хорошими сигаретами и кожей. Хорватый скрестил свои огромные руки на папке с бумагами по делу Кургановой Е. Н., прокурор положил изящные ладони с тонкими слабыми пальцами на компьютерную распечатку - заключение о психологическом освидетельствовании контактной Евы Николаевны. В углу комнаты осторожно звякнули часы и рассыпали прозрачный и нежный звук, но бить не стали: половина одиннадцатого. Часы словно разбудили мужчин. Еве предложили сесть.
- Здесь написано, - медленно и глухо проговорил прокурор, - что вы настаиваете на дополнительном освидетельствовании.
- Никак нет. Я просто предложила провести еще одно.
- Что вам это даст, здесь и так достаточно нормальное заключение... Вы целеустремленны... В хорошей физической форме... Вот, правда, сексуально озабочены... Так написано... Но агрессивность к противоположному полу не прослеживается.
Хорватый и прокурор посмотрели внимательно на Еву. Она сидела очень прямо, не касаясь спиной стула, и с чуть заметной улыбкой внимательно смотрела в лицо говорившего.
- Ева Николаевна, почему бы вам просто рассказать нам, в чем дело. Хорватый говорил медленно и так проникновенно, словно священник со смертником. - Мы сейчас здесь одни.., ваше начальство, так сказать... Из этого кабинета секреты не пропадают. Давайте наконец договоримся.
- Как это - договоримся?
Глаза у Евы были удивленными, а руки при
Сложены на коленках. В разговор вступил прокурор:
- Гмм... Так сказать... Нам ваша проблема понятна.
Я называю это болезнью новичков, мне никаких психологов не надо, все и так ясно. Вам хочется самой довершить любое трудное расследование, вы возмущены несоответствием приложенных вами усилий и наказания, которое назначается преступнику... Но поймите...
Закон должен предусматривать сделку, иначе он не закон, а обреченность... Хочу сделать вам предложение. В принципе, определенные обязанности у нас выполняют специальные люди, но иногда.., в порядке исключения, вы можете сами участвовать в исполнении смертных приговоров. Это легко устроить, и смею вас заверить, что болезнь новичков покинет вас после первого же приведения приговора в исполнение.
В кабинете повисло молчание Еве надоело притворяться, и невинное удивление сменилось на ее лице насмешливо-упрямым выражением, так хорошо знакомым Хорватому. Он досадливо и нарочито шумно вздохнул.
- Прошу прощения, но вы путаете, по моему мнению, причину. Вы не там ее ищете, причина не во мне, понимаете Она Не Во Мне, - сказала Ева четко и без выражения. - Причина, она в обстоятельствах, а обстоятельства - это все мы, но в основном - вы.
- Это, в смысле, Я? - удивленно спросил прокурор.
- Это все мы. Я проделываю определенную работу и доказываю закону, что перед ним - злостный нарушитель. - Ева вдруг взволновалась, стала жестикулировать. - Закон - это люди, его исполняющие, эти люди решают, что вымогательство с убийством и последующим изнасилованием жертвы - это просто конфуз, обвиняемого можно пожурить.