Какая кроссовка? Обнаковенная, на завязочках. Местами розовая. Ее вроде неподалеку от места, так сказать, кремации нашли. Значит, так ее, сердешную, опрокинуло, что аж кроссовка перекувырнулась и отлетела на удивительное расстояние — километра на два или даже три — на поминках болтали.
Как подумать, — грустно это все. Мало радостного — особенно родственникам. Очень им неприятно, наверно, думать возле могилы, что там одна кроссовка лежит. И значит, желания не возникает этой кроссовке памятник ставить… Вот я как думаю-рассуждаю…
Насчет той дамы, что недавно приходила?.. Нет, на похоронах ее не было. И значица, не должно быть у нее такого барьера перед кроссовкой. Но с другой стороны, может, она и не родственница вовсе, а, к примеру, нежная подруга? Может, они с первого класса дружили? Кто знает… Хотя если она подруга той погорелице — тогда понятно. Тогда претензий до нее нет, потому что памятники ставить — дело сугубо родственное, чужому соваться не с руки.
Какая дамочка из себя была? Так, мил-человек, как я ее опишу, когда от нее одна кроссовка в наличности и осталась?
Ах, та, которая приходила?.. Красивая такая, сравнительно молодая еще. Фигуристая и одета хорошо, не в старье. А лица не опишу, потому как очки на ней темные были. Да, еще бородавка под носом шевелилась…
Да вот, я гляжу, у тебя из-под мышки плакатик высовывается… Ну-ка, покажи!
Вот примерно такая дамочка и приходила. Прям будто с нее сей портрет писан. Только эта будто красивше будет и более цветная. Опять же краска не так сильно в глаза бросается, и бородавка небось закрашена.
Ладно, если еще зайдет, я тебе свистну. Я ведь здесь целые дни колготюсь, когда погода хорошая стоит. Потому, милый человек, что мне в обыкновенном мире интересу больше нету, я теперь всей душой туточки, рядом со своим обожаемым супругом обитаю.
А с Сифонычем ты дел никаких не имей, потому как человек он пропащий, пропойца и отпетый бандит. Он у меня давеча лопату чуть не унес — последней честности человек!
Ну как ему после такого родных покойников доверять?
— Значит, говоришь, посетительница на Кукушкину похожа? — задумчиво протянул Вениамин Прокофьевич.
— Вроде бы, если бабка не врет. Опять же — в очках. А может, она приходится родней погибшей мухановской жене? Или бывшей подругой? — предположил Веня. — Потому и на могилку захаживает…
— Знаешь, что я тебе, внучек, скажу, — хмыкнул старик. — В тамбовской банде тоже один бандит все на могилу к жене захаживал. Думали — очень по супружнице убивается, даже слегка сочувствовали человеку, а оказалось — у него там награбленное зарыто. И ходил он туда не для того, чтоб горевать в непосредственной близости от любимого тела, а чтоб добро свое проведать. И потом, еще неизвестно, — рассудил дед, — может, та, которая ходит, никакая и не Кукушкина. Или не ходит. Или ходит, но не по тому вопросу. Проверить надо, говорю!
— А может, Кукушкина самолично компромат на своего конкурента Муханова добывает, не желая оплачивать труд компетентного специалиста, то есть мой? — взъершился Веня. — Это ж безобразие. Я считаю, не должна она мухановской жены касаться, когда для этого есть я!
Дед ответил, как всегда, иносказательно:
— Помню, узнали мы в шестнадцатом году… один из тамбовской банды вроде как помер. Обрадовались, естественно: баба с возу — кобыле легче. Да только, думаем, как он мог помереть, не предупредив об этом свою верную полюбовницу, которая исчезла и на похороны, паскуда такая, не явилась? Открыли могилу: оказалось, что он вместо себя свою подругу положил, а сам, имечком ее прикрывшись, безбедно существовал на манер женщины. Так оно и было примерно-приблизительно.
— Что же, теперь могилу вскрывать? — поморщился внук.
Глаза деда загорелись беспощадным милицейским огнем.
— А то как же! Первейшее дело в сомнительных случаях. Очень рекомендую. Часто помогает.
— Ну уж нет, — фыркнул Веня. — Мало в этом удовольствия, а законных оснований и того меньше. Тем более, со слов старушки, ничего такого там нет, кроме розовой кроссовки. А зачем она мне, эта кроссовка?
— Это улика, — заявил дед безапелляционно. — Может, на ней отыщутся следы крови, автограф убийцы или кольцо, внутри спрятанное.
Великовозрастный внук только пренебрежительно хмыкнул на это замечание. Но, как потом выяснилось, зря.
— Привет, недоумок, — дружески приветствовал Веню гражданин в мышиного цвета форме, восседавший верхом на мотоциклетке яичного с синими разводами цвета.