— И вы понимаете, чего мы от вас ждем…
Он понимал, ох как понимал! (Когда посетительница произносила слова, бородавка бодро шевелилась в такт мимике.)
— И вы представляете, сколько мы вам за это заплатим…
Веня сладко прищурился, потому как сумма, представляемая им, была прекрасна в своей великолепной округлости. (Что, однако, не помешало ему разглядеть в эпицентре бородавки крошечный черный волосок.)
— Вы, наверное, против Муханова сведений желаете? — наконец молвил он, усиленно отводя взгляд. — Или против Кукушкиной?
Дамочка задумчиво пожевала губами (бородавка тоже задумчиво шевельнулась).
— Кукушкиной мы не опасаемся, мелкая пешка. Тем более, что для избирателя мы делаем все и даже более того — парк устроили с фонтаном, паровозик для детишек пустили и денег за всю эту роскошь почти не берем… На таком благополучном фоне нас один предприниматель Муханов заботит, прямо спать не дает… Значит, мы с вами договорились?
Бородавка вопросительно замерла.
Веня тоже считал, что договорились.
— Ну, тогда я пойду, — произнесла дамочка, вставая.
После нее на столе остался задаток и томящее душу воспоминание о гипнотическом воздействии родимого пятна.
Веня опомнился лишь когда хлопнула входная дверь, — вздрогнул всем телом и тревожно захлопал ресницами.
— Тьфу, черт, заворожила меня совсем проклятая бородавка, — пробормотал он потрясенно. — Даже имени-отчества ее не спросил. Кто она и откуда? Наверное, секретарша Мамакова, не иначе. Ну да ладно, мне с ней детей не крестить…
Дедушка неодобрительно хмыкнул:
— Не доверяю я этим женщинам. В тамбовской банде тоже была одна дамочка, правда, без всякой бородавки…
Не особенно вслушиваясь в трескотню деда, начинающий специалист по пиару сцепил руки на животе и блаженно прищурился, глядя на муху, вообразившую себя естественным спутником потолочной лампочки и посему нарезавшую вокруг нее сатурнианские круги.
Итак, задача представлялась простой до безобразия: прощупать клиентов, поелику возможно, собрать на них компромат, а потом принять в обладание кругленькую сумму и в двадцать пять лет удалиться на заслуженный отдых. Если уж не на всю оставшуюся жизнь, то хотя бы до следующих выборов или до того волшебного момента, когда в наших стоеросовых краях образуются жены, мечтающие выследить неверных мужей, или мужья, которые спят и видят, как бы вывести на чистую воду жен-изменщиц.
Веня уплыл мыслью в неземные мечтания. Картина вырисовывалась благостная — два кандидата, двойная работа, двойной тариф за срочность… О Муханове разузнать у этой самой Людмилы Курносой, метод прост: пара комплиментов, небольшой нажим, поцелуй между делом — и сведения в кармане. Вариант для неподдающихся клиентов (пара сломанных ребер и пожизненное искривление носовой перегородки) в данном случае исключался — Веня был слишком хорошо воспитан, чтобы использовать против дам силовые методы.
К Кукушкиной можно применить ту же технологию: случайное знакомство на пляже, романтическая ночь, разговор «за жизнь», жалобы на беспросветное мужское одиночество, обещание жениться, заведомо невыполнимое, — и дамочка расколется, как ошпаренный орех! К тому же рекламный плакатик на столе завораживал взгляд выпуклыми формами, обещая превратить тяжелую работу в приятное и совсем не опасное приключение.
А то еще можно из бородавчатой особы сведения про ее шефа Мамакова вытянуть и этой самой Людмиле Песоцкой за дополнительную плату впарить… Вот это работа: заработок выше крыши, а трудозатраты ниже плинтуса!
Однако дедушка Вениамин Прокофьевич, видимо умевший читать тайные мысли внука, нравоучительно заметил:
— Еще когда я тамбовскую банду в одна тысяча пятьсот шешнадцатом году выслеживал, был у нас один засланный казачок по прозванию товарищ Крутяков, он нам данные про банду поставлял. Но при этом в банде у нас был еще и товарищ Вотяков, он нам про Крутякова много чего темного на белый свет вывел. А не поймали бы мы товарища Вотякова и не проявили бы его темную сущность ни за какие коврижки, если бы товарищ Бандюков не рассказал бы про них обоих всей страшной правды. Разумеешь, о чем я говорю?
Веня ничего не понял из запутанной притчи-иносказания, но на всякий случай устыдился своей самонадеянности.
Удача сама плыла ему в руки. Осознав этот приятный факт, сыщик перестал беспокоиться за свою дальнейшую судьбу. И отправился за пивом, благо денег на его приобретение у него хватало. И, купив пива себе и дедушке, отправился отдыхать. И отдыхал он от трудов насущных ровно три дня и три ночи, пока заказчики не потребовали у него первых результатов, что было, в сущности, дикой наглостью с их стороны.