— Повернись-ка. — Бет аккуратно приколола большие цифры «66» к платью, в которое была одета дочь. — Готово. — Она отступила назад, чтобы полюбоваться немыслимым сочетанием розовой балетной пачки, светлого трико и оранжевых носков. Наряд дополняли тяжелые футбольные ботинки. — Впечатляет, дорогая, но вряд ли в этом ты далеко убежишь.
— Смысл не в том, чтобы выиграть, мама, просто чтобы добыть немного денег. — Анна кивнула на лозунг, который развевался над линией старта.
— Грустно, что госпиталь держится на плаву только с помощью благотворительности, — вздохнула Бет.
— Ничего, зато наша акция поможет десяткам больных детей.
— Вы молодцы, — согласилась Бет.
Анна помолчала, потом небрежно заговорила:
— Знаешь, я разбирала старые вещи и не нашла той кассеты, которую подарил мне Джейсон. Ты случайно не видела ее?..
— Должно быть, куда-то затерялась. О, Боже, милая, смотри, скоро твоя очередь.
— Мама... — укоризненно покачала головой Анна.
— Ну, хорошо. Я одолжила ее Адаму. Он очень интересовался твоей балетной карьерой, вот я и разрешила ему посмотреть, как ты танцевала.
— А тебе не приходило в голову, что я могу быть против?
— Вообще-то нет, — упрямо ответила Бет. — Я считаю, что Адам очень подходит тебе. Он совершенно очарователен.
— Он единственный, кто согласен с тобой! — крикнула через плечо Анна и побежала к линии старта. Она ужасно гордилась тем, что всего за две недели ей удалось совершенно забыть мужчину, из-за которого так настрадалась. Теперь Адам — прошлое, беззаботно подумала она. Прошлое, которое никогда не возродится.
Настоящие бегуны давно стартовали. Анна встала к черте между шустрым восьмидесятилетним старичком и мужчиной среднего возраста в огромном подгузнике. Вокруг царило всеобщее веселье. Раздался выстрел, и все стартовали.
— Первый километр дается труднее всего, — заметил высокий Пасхальный Кролик, бегущий рядом с ней.
— Безграничный оптимизм — единственное, что помогает, — рассмеялась Анна. — Как вы дышите в этой штуковине? — спросила она, когда на пару с Кроликом они пробежали полкилометра. Она окинула его взглядом, и ей стало интересно, какой идиот мог нарядиться в такой тяжелый костюм, ведь под килограммами меха и ваты можно в два счета задохнуться.
— Скоро меня придется спасать, — пробормотал приглушенный голос.
— Снимите голову, — предложила Анна. В боку закололо; у нее плохо получалось одновременно смеяться и бежать.
— Потом.
Анна пожала плечами. Кто-то из зрителей подал ей стакан с соком, она попила, вернулась на дорожку и вновь обнаружила рядом с собой Пасхального Кролика.
— Вы раньше занимались бегом? — крикнула она ему.
Кролик явно утомился в своем громоздком костюме.
— Нет, а вы?
— Очень давно.
Анна начала серьезно беспокоиться о его самочувствии. Энтузиазм, конечно, приветствовался, но стояла жара, и в меховом облачении Кролика вполне мог хватить удар.
— Вам нужно попить воды.
— В моем костюме невозможно пить.
— Анна! — Мимо пронеслись две бородатые монахини и игриво похлопали ее по спине. — Отличный наряд, дорогуша!
— Ваши друзья? — спросил Кролик.
— Игроки в регби; они приходили ко мне на массаж.
— Похоже, прямо после финиша мне тоже придется отправиться на стол массажиста.
— Не обязательно бежать до самого финиша.
— И потерять свои спонсорские денежки? Нет уж! Бегите вперед, не ждите меня, — стойко прибавил приглушенный голос, когда Анна стала подлаживаться под его вялый темп. — Рано или поздно все равно доберусь до финиша. Вспомните байку о зайце и черепахе.
— Для такой аналогии вы выбрали неподходящий наряд.
Следующий километр они пробежали молча, если, конечно, не считать охов и пыхтения Кролика позади Анны. Едва она подумала, что его ненадолго хватит, как он вдруг вырвался вперед и драматически свалился у ее ног.
— О, нет! — простонала она и встала на колени над распростертым в пыли Кроликом. — Давайте помогу снять костюм. Эй, позовите кого-нибудь из «скорой помощи»! — крикнула она маленькой кучке зевак. — Черт, кажется, эта штуковина застряла, — пропыхтела она, силясь стащить кроличью голову. Надеюсь, бедолага еще дышит, подумала Анна. У нее никак не получалось нащупать пульс, слой меха был слишком толстым. Анна что есть силы дернула голову кролика, и, наконец, она поддалась.
— Как вы... — начала она и вдруг взвизгнула, чем очень удивила пробегающих мимо людей: — Ах ты, крыса! — Ее захлестнула обжигающая волна ненависти. Что за извращенная шутка?
— Кролик, Анна, кролик, — поправил ее Адам Дикон. Он чувствовал себя отлично, намного лучше ее, даже не запыхался!
— Ты устроил настоящее представление! — взвилась она. — Выставил себя полным идиотом. — И как только он решился нанести такой урон своей респектабельности?
— Я надеялся, что ты заметишь. Стой, Анна, подожди меня! — крикнул он, когда она вскочила на ноги.
У нее было натренированное тело, но Адам явно бегал быстрее. Анна выбивалась из сил, стараясь оторваться от него, но он неизменно оказывался рядом.
Наконец она остановилась у столиков с водой и жадно припала к стакану.
— Правильно, давай попьем, — одобрил Адам. С гримасой отвращения она швырнула в него полупустым стаканом и вновь побежала.
— Не понимаешь намеков? Ты мне не нужен!
— Нужен, еще как нужен. Я не отстану, пока ты не признаешь это.
— Ты спятил? — Разозленная, с пунцовым лицом, Анна метнула в его сторону недоверчивый взгляд.
— Просто пришел в отчаяние. Иначе не добраться до тебя, ты ведь никогда не отступаешь от задуманного.
— Какая я предсказуемая, да?
Какого черта Адам здесь делает? Что за нелепые шутки? Его слова не могут быть правдой. Последняя надежда давно умерла — Анна не могла позволить себе роскоши возродить ее. Внутри нее еще жило воспоминание о том, как ужасно падение с вершин счастья в пропасть отчаяния.
— У тебя есть кое-что, принадлежащее мне. — Она сурово поглядела на него. — Мама не имела права отдавать тебе кассету; она лично моя.
Я поборола свое влечение к нему, я свободна от него... нет, какой бред! Кого я обманываю? — смятенно думала она. Оступившись, Анна едва не упала, и Адам немедленно протянул ей руку. Она проигнорировала его помощь, попыталась не обращать внимания и на его обиженное лицо. Не станет она поддаваться на провокации, хватит и того, что одно его присутствие — изощренная пытка!
— Бет рассказала тебе?
— Мне рассказала Джессика.
— Джессика! — Адам, несомненно, был поражен.
— Так, поболтали с ней по-девичьи, — продолжала она негромким, насмешливым голосом. — Ну, ты понимаешь...
— Признаться, не понимаю. Когда последний раз ты подходила к телефону? Твоя бедная матушка уже исчерпала запас объяснений.
— Вы с моей матушкой отлично спелись!
— Я и не представлял себе, как много ты потеряла, пока не посмотрел ту кассету, — отрывисто проговорил Адам. — Человек с более слабой силой воли поставил бы на себе крест. А ты не ожесточилась, не стала жаловаться на судьбу. Не могу передать, какое впечатление произвел на меня тот факт, что ради шутки ты надела вот это... — Он тронул юбку ее балетной пачки. — Ты настоящая... настоящая женщина.
Анну поразила искренность, которая сквозила в его голосе, и слезы обожгли ей веки.
— О сегодняшнем марафоне тебе рассказала мама?
Она боялась посмотреть на Адама — не хотела рисковать. Вдруг в его лице появилось то, о чем она мечтала? Хватит тешить себя несбыточными надеждами...
— Не буду открывать свои источники информации. Я знал: добровольно ты не согласишься поговорить со мной. Неужели ты думала, что вынудишь меня отступиться?
Он был так самоуверен, что ей хотелось кричать. Но, чтобы добраться до финиша и не свалиться от усталости, нужно было размеренно дышать.