Я зажала рот рукой, не позволяя себе издать ни единого звука. Не отрывая взгляда от растерзанного Оливера, я дрожала всем телом, и чувствовала, как кровь омывает ноги, доходя до щиколоток. Остров медленно тонул в бурлящем потоке крови, но я не смела пошевелиться, боясь разделить участь Оливера. Колючки плотно впились в кожу, и каждый вдох доставлял столько боли, что впору было выть в голос. Но я терпела, стиснув зубы, зная, что может быть гораздо больнее, стоит только мерзкой трехголовой твари заметить меня. Чудовище же, увлеченное кровавым ужином, разорвало грудную клетку Оливера, обнажая острые ребра, зубьями торчащие вверх.
— Лиза, — услышала тихий шепот. И так сладок был он, что захотелось попробовать на вкус каждое слово, голос, говорящий, и губы, шепчущие. Морок, не иначе. — Я спасу тебя, Лизонька.
— Спаси, — выдохнула страстно.
- Иди ко мне, милая. Я здесь, рядом.
— Я иду, — повела головой в сторону, взглядом блуждая сквозь мутную пелену перед глазами по джунглям. Колючки полоснули по щеке, но я не остановилась, руку протянула, раздирая стебли лианы в стороны. Я должна идти! Навстречу ему, моему загадочному защитнику. Он спасет меня, успокоит своим бархатным голосом, заберёт отсюда далеко-далеко. И я двинулась к нему, оставляя капли крови на шипах лианы. Израненная кожа горела от боли, но я не замечала ее.
— Ещё чуть-чуть, Лизонька, — шептал волшебный голос, — милая, ты справишься. Я возьму тебя с собой, в мир, где время останавливается. Ты должна верить мне. Должна отдать мне свое тело и душу.
Голос его стал слишком сладким, приторным, как горячая патока, размазанная по лицу. Я вязла в нем, таяла, и как безвольная кукла упорно переставляла ноги.
— Ты ведь отдашь мне свою душу, Лизонька? — пропел дрожащий от нетерпения голос.
07.12(2)
— О, как бы я хотела отдать тебе себя, — прошептала в ответ. Слезы скатились по щекам, пропитывая солью кровоточащие царапины, оставленные шипами лианы. — Но ты не успеешь спасти меня. Кем бы ты ни был.
Затылком чувствуя зловонное дыхание, я знала, что кровожадная тварь стоит за спиной.
— Душа, — прошипел голос грубо, стремительно теряя свою привлекательность. Искаженный, он мне не нравился. — Мне нужна только душа. Отдай ее, иначе сдохнешь.
Наваждение исчезло, будто и не было ничего, и я ужаснулась тому, что сотворила.
Шершавый язык прошелся по руке, слизывая кровь. Я слегка склонила голову набок, взгляд на оскалившуюся морду бросила. Тварь принюхалась, но не спешила рвать меня на куски. Словно ждала чего-то. Позволив себе сделать короткий вдох, я сорвалась на бег. Мне хотелось бежать резво, но ноги погружались в скользкую кровь и цеплялись за корни и упавшие ветки. Я неуклюже ползла вперёд, а тварь неторопливым шагом семенила следом, лязгая челюстями и роняя в кровавое озеро свисающие слюни. Земля под ногами задрожала, и тварь остановилась на месте, потеряв ко мне интерес. Вперив взгляд в блестящую алую гладь, она выжидающе оскалилась.
Я спряталась в раскидистых кустах и отдышалась, испуганно следя за тварью. Я не чувствовала боли, усталости и голода, лишь адреналин, разогнавший кровь по сосудам. Сидя на коленях, я по грудь погрузилась в кровавую реку и мучилась от настойчивой тошноты. Зажав нос пальцами, с головой погрузилась в густую влагу, а вынырнув, остервенело вытерла лицо руками. Надеясь, что запах крови перебьет запах моего вспотевшего тела, я вернулась к наблюдению за чудовищем.
С громким рычанием, три волчьи головы погрузились в бурлящую реку, и вытащив из нее человека, выпотрошили его как набитое сеном пугало. Проглотив наспех куски человеческой плоти, прожорливая тварь вновь нырнула головами в кровь и выдернув из нее визжащую женщину, подбросила в воздух. Краем глаза заметив движение сбоку, я увидела, как сквозь густую растительность пробирается ещё одна тварь.
Смотря, как два трехголовых волка рвут челюстями женщину, я поняла, что не переживу эту ночь.
На острове были люди? Я метнулась прочь от тварей, жуткого пиршества, с единственной мыслью в голове — разве так бывает? Не разбирая дороги, поползла вперед, пока не наткнулась на сидящего на земле мужчину. Полностью обнаженный, он погрузился по пояс в кровь и обхватил руками колени. Раскачиваясь взад-вперед, он шептал непонятные слова, а из пустых глазниц его сочилась кровь. Я закричала и припустила еще быстрей, не щадя коленей.