Почему те или иные встречи становятся решающими? Как мы выбираем особенных для себя людей? Кэт не знала этого. Но тогда, плывя в море потных, подвыпивших тел, ей чудилось, что каждый из них звучит по-своему. Все эти звуки не находили отклик в ее душе. Она гадала, какой звук издает сама, но не слышала ничего.
В какой-то момент ее взгляд зацепился за него. Его звучание сразу привлекло ее внимание. И по тому как он изучил ее глазами, она поняла, что ее он тоже услышал. Но чувство, возникшее внутри, нельзя назвать симпатией. Это было раздражение.
Одной природе известно, почему нас тянет к источнику раздражения. Почему мы не можем выкинуть его из головы. Он, как навязчивая мысль на краешке сознания, свербит пока не обратишь на него внимание и не удовлетворишь свое любопытство.
Кэт помнит, как у них завязался снисходительный разговор. Она узнала, что его зовут Миллиан и подумала, что это слишком претенциозное имя.
Они тренировались друг на друге в искусстве вежливой язвительности, но от чего-то не спешили закончить разговор.
По блуждающим на губах улыбкам становилось понятно, что впечатление друг на друга они производят не слишком приятное.
Оказалось, они работали над одним проектом в компании. И на ближайшие несколько месяцев их отправляли в командировку.
Один отель, соседние номера. Раздражение сменилось любопытством.
Кэт и Миллиан стали брать легкое пиво и проводить вечера бок о бок, сверяя отчеты до поздней ночи то у него в номере, то у нее. Кэт не помнит, в какой из вечеров ей вдруг захотелось его поцеловать, но отлично помнит, как сопротивлялась этому чувству, напоминая себе, какое раздражение вызывал у нее этот человек.
Однажды Миллиан отложил бумаги в сторону:
- Кажется, я знаю, почему мы спелись.
Кэт скользнула глазами по его профилю в ожидании продолжения.
- Расскажи о своей последней любви.
- Тут не о чем говорить. Мне разбили сердце.
Ее голос не дрогнул, но она сглотнула и провела большим пальцем по бутылке вверх-вниз.
- Мне тоже, - он сделал глоток. - Поэтому и спрашиваю.
Так вот какой звук привлек их друг в друге. Тот самый, что издает душа, когда ни на что не надеется.
- Я жила каждым его вдохом. Казалось, вместе мы как у бога за пазухой. Но этого было недостаточно. Всегда был он и была я, никогда - мы вместе. Мне потребовалось слишком много времени, чтобы это понять.
- Забавно, но я был с ней даже в те месяцы, когда она уже со мной не была. Мы начали встречаться также: командировка, номера, романтика. Недавно я спросил, что ей нравилось между нами больше всего. Она ответила: «Что мое сердце всегда было в безопасности».
Кэт и Миллиан ходили в кино и рестораны, но ни общий фильм, ни разделенная трапеза не сближали их больше, чем молчание да шелест бумаг, когда они долгими вечерами разбирали отчеты и составляли новые для своей компании.
В один из дней Кэт поняла, что раздражающий мотив его души стал созвучным.
Они ужинали в ресторане. Ей чудилось, что за столом не двое, а четверо. Тени их бывших, тех, кто превратил их в осколки, ели вместе с ними. Незримо, но ощутимо они вставляли свое слово в диалог и давили своим присутствием. Так чудилось Кэт.
Она потянулась к счету. Миллиан накрыл ее руку своей, начиная старый спор.
- Позволь мне.
- Я привыкла платить за себя сама.
- А я привык платить за девушку.
Тени всколыхнулись и подняли головы. Мужская тень вспомнила, как вытряхивала из Кэт деньги даже за такую мелочь, как купленное в парке мороженое. И с каким скрипом сама расставалась с деньгами в аналогичных ситуациях.
Женская тень кокетливо поджала губы. Ей нравилось вспоминать, как сорил Миллиан деньгами, позволяя ей оставлять почти все командировочные нетронутыми.
- Давай мы просто иной раз будем угощать друг друга, - предложил Миллиан компромисс.
Рядом с ним у Кэт кружилась голова. Будто она после долгой городской жизни впервые сделала глоток чистого воздуха.
О ней заботятся. Ей открывают дверь, подают руку, убирают упавшую на лицо прядь волос и смотрят так тепло, что растает даже айсберг.
Через несколько дней Миллиан пришел к ней, серьезный как никогда.
- Я хочу попросить тебя занять мне крупную сумму денег, - он был спокоен, но избегал смотреть ей в глаза. - Мне нужно срочно отправить деньги маме. Сумма большая, чем я могу себе позволить. Можешь не сомневаться, я верну все до копейки. Я пойму, если ты откажешь.
Кэт помнила, с каким трепетом он всегда говорил о родителях, особенно о матери. Эта любовь и преданность восхищала ее.
Она согласилась.