* недостоин внимания — 人微言轻 (rénwēiyánqīng) — обр. в знач.: маленький человек, незначительная фигура
После недолгого молчания Ли Му выкрикнул:
— Хорошо! — он почувствовал некое облегчение, затем повернулся к Ли Чжуну, — в моем лагере не читают книг, но солдаты знают правду. Шицзы есть что сказать?
— Ты..! — услышав очевидную насмешку в словах Ли Му, Ли Чжун пришел в ярость. Он не мог ничем возразить, и ему оставалось только злобно уставиться на Линь Ваньюэ.
— Хе-хе, к тому же я господствующий дядя принцессы по материнской линии. Ты действительно верил, что принцесса собственноручно зарежет своего дядю?
— Принцесса, я не это имел в виду... — Ли Чжун с беспокойством повернул голову к Ли Сянь, пытаясь разъяснить ситуацию.
Ли Сянь лишь безразлично улыбнулась, кажется, даже не обратив внимание на эти оправдания:
— Шицзы малость вспыльчивый, не берите в голову, принцесса это понимает.
От чуткости Ли Сянь сердце Ли Чжуна встрепенулось. Ему показалось, будто Ли Сянь смущена, и он пролепетал:
— Принцесса~
— Генерал! Если нет указаний, я могу идти!
— Ну, иди! — Ли Му махнул рукой в сторону Линь Ваньюэ и с улыбкой посмотрел на нее. В его взгляде, заметила Линь Ваньюэ, было восхищение и одобрение.
— Есть! — Линь Ваньюэ медленно поднялась с земли, держа очи долу, поклонилась и вышла из шатра.
Далеко отойдя от шатра, Линь Ваньюэ тяжело вздохнула и подняла руку, чтобы смахнуть выступившие на лбу бисеринки пота. Отойдя не дальше пяти шагов, она опять тяжело вздохнула. Сейчас она немного сожалела и не знала, правильно ли поступила. На самом деле она была в замешательстве: казалось, что что-то уже давно пошло не так, и она не понимала, что.
Линь Ваньюэ медленно направилась к своей палатке и уже через полпалочки ладана лежала в кровати. Перед глазами невольно мелькнул образ Ли Сянь, ее ошеломительный взгляд. То, как она смеялась, пока Линь Ваньюэ тренировалась в стрельбе из лука, как терпеливо слушала обо всех этих нудных вещах о военной жизни. Или то, как она мягко сказала Линь Ваньюэ, что все это останется между ними. Наконец, ее беспомощный взгляд тогда в шатре. После сегодняшнего инцидента Линь Ваньюэ боялась воссоздавать образ принцессы в главном шатре. В ее груди расцвело чувство, которое она не могла подавить... Должно быть, очень тяжко, когда кто-то заставляет тебя достать меч, чтобы надавить на своего родного дядю.
Линь Ваньюэ зарылась головой в подушку и замотала головой. Нить сожалений бесследно исчезла.
...
Ночь, лагерь Ли Сянь.
Ли Сянь сидела напротив стола с масляной лампой. Рядом с лампой лежали два квадратных кусочка шелковой ткани с изящно написанными иероглифами. Перед Ли Сянь стоял на коленях человек в черной маске. Освещение в палатке было слабым. Человек стоял неподвижно, даже звук дыхания невозможно было расслышать, словно он сливался с мраком палатки.
Ли Сянь протянула свою белоснежную руку, чтобы взять письмо, и поднесла его к пламени: "Император хотел передать наложнице Фэй титул императрицы". Шелковая ткань через мгновение сгорела дотла.
— Передай распоряжение, пусть наложница какое-то время пролежит в постели. По крайней мере, до тех пор, пока я не вернусь.
— Есть!
— В довершение всего, пусть Небесный Отдел хорошенько подготовится. Если я не вернусь вовремя, пусть он доложит отцу, что наложница Лян слишком слаба и не сможет справиться с обязанностями.
— Есть!
— Действуй с особой осторожностью, не дай ей умереть.
— Есть.
— Передай остальным одиннадцати знаменосцам оставаться в тени и ждать распоряжений.
— Есть!
— Ступай.
Ночная тень беззвучно исчезла.
Ли Сянь, щурясь, посмотрела на пламя масляной лампы, затем взяла другой шелковый кусок письма. После неустанного перечитывания она загадочно улыбнулась уголком губ. Наконец, Ли Сянь поднесла письмо к пламени. Мелкая надпись гласила: "Принцесса отошла на расстояние, Фэйсин смотрит на руку, витая в своих мыслях...Фэйсин вышел из главного шатра, прошел восемнадцать шагов, вздохнул, смахнул рукой пот, вздохнул, прошел пять шагов, три раза вздохнул. Фэйсин зашел в палатку, упал на кровать...". Ли Сянь наблюдала за тем, как кусочек шелка превращается в пепел. Ее губы снова тронула улыбка, а на щеках проступили ямочки.
Глава 20 Настоящему мужчине следует носить с собой меч
На следующий день Линь Ваньюэ возобновила тренировку, хоть и до сих пор время от времени испытывала боль после наказания. Но она не осмелилась пойти на то самое поле. Она избегала Ли Сянь. Даже сама Линь Ваньюэ знала, что Ли Сянь, возможно, не будет ее искать.
Линь Ваньюэ нравилось проводить время с Ли Сянь, потому что у той была особая натура, очень приятная для Линь Ваньюэ. А еще потому, что Ли Сянь тоже женщина. С того самого момента, как она вступила в армию, каждый день ей приходилось сталкиваться в казарме с грубыми мужчинами. Она не могла парировать на бессмысленные оскорбления и сопротивляться внезапным прикосновениям, так что решила просто держаться от них подальше. К счастью, с Линь Юем такой проблемы не возникало, в противном случае она бы с ним и не водилась. Но даже тогда было ясно, что долго это не продлится. Их "братская любовь" уже достигла критической точки, и, поскольку они уже не соблюдали в своих отношениях дистанцию, Линь Ваньюэ всерьез опасалась того, что он приноровится купаться с ней в реке и будет уговаривать пойти в военный бордель...
За то короткое время, что Линь Ваньюэ провела вместе с Ли Сянь, она почувствовала себя в безопасности, поскольку прекрасно понимала: столь благородная дева никогда не позволит себе тронуть ее и уж тем более сказать что-нибудь грязное и оскорбительное.
До встречи с Ли Сянь Линь Ваньюэ всегда была так одинока, что привыкла к этому чувству, поэтому не ощущала, насколько глубоко ее одиночество. И только теперь, после короткого, но такого приятного времени, проведенного с принцессой, подавленное прежде одиночество стало терзать ее с удвоенной силой.
Таким образом, Линь Ваньюэ, предпочитавшая всегда оставаться в стороне, потеряла предусмотрительность и "вышла на свет" тогда в шатре. И все из-за той доброты, что дала ей Ли Сянь. Всю ночь Линь Ваньюэ думала об этом. Она боялась этого невыразимого чувства, в котором перемешались одиночество, некое желание, привязанность и противоречие. Поэтому она только и могла, что избегать Ли Сянь.