А-Инь уже потянулась развязать ткань на правой руке Линь Ваньюэ, чтобы при обработке пореза она случайно не покалечила никого саблей, когда к ней тут же подбежал Мэн Нида, присел на корточки рядом с Линь Ваньюэ и заговорил:
— Дева, это грязная работа, позвольте мне, я справлюсь! Пожалуйста, позаботьтесь о моем командире, как следует!
Он взял ножницы из рук А-Инь и быстро разрезал кусок ткани, затем, прихватив его с собой вместе с саблей, вышел из палатки. Кровь, пропитавшая полоску ткани, оставляла прерывистые красные дорожки на шерстяном ковре Ли Сянь.
А-Инь приготовилась расстегнуть одежду Линь Ваньюэ, но та схватила ее за руку.
— Ай! — А-Инь громко закричала от боли, так как рука Линь Ваньюэ медвежьим капканом вцепилась в ее руку, собираясь раздавить!
Видя, что лекарка вот-вот расплачется, Линь Ваньюэ почувствовала себя виноватой и отпустила руку А-Инь. Затем она сделала два глубоких вдоха и медленно сказала:
— Дева, между мужчиной и женщиной должны соблюдаться границы. Было бы лучше, если бы Вы просто отрезали мой рукав.
А-Инь обернулась к Ли Сянь и, увидев, как та кивнула, взяла ножницы и обрезала рукава Линь Ваньюэ до плеч.
Линь Ваньюэ вздохнула с облегчением и сомкнула глаза, но пыталась сопротивляться обмороку. Она ни в коем случае не могла позволить себе впасть в бессознательное состояние и быть разоблаченной кем-либо, ни в коем случае.
Ли Сянь опустила голову, чтобы посмотреть на непокрытую руку Линь Ваньюэ. Она отметила, что этот Линь Фэйсин не был смуглым от природы. Только лицо и руки были в один тон, предплечье же немного светлее. Его рука от запястья до плеча была очень белой, и Ли Сянь неосознанно заскользила взглядом дальше...
Если бы не сильно выраженные очертания плечевых мышц и множество шрамов, Ли Сянь бы подумала, что это женская рука. Сколько в этом мире мужчин, чья кожа была бы столь белоснежна?
Подумав об этом, Ли Сянь внутренне рассмеялась: каким образом это могла быть женщина? Есть ли в этом мире такая женщина, которая могла быть такой смелой и решительной, такой непритворной, естественной?
А-Инь протерла руку Линь Ваньюэ влажной тряпочкой, а затем передал ее Мэн Ниде. Он прополоскал ее в ведре с водой, и в ту же секунду чистая вода окрасилась в красный цвет.
А-Инь подняла руку Линь Ваньюэ. От нее исходил обжигающе горячий жар. А-Инь внимательно осмотрела рану Линь Ваньюэ, повернула голову к Ли Сянь и обеспокоенно сказала:
— Принцесса, рана командира батальона Линь настолько глубокая, что видна кость. Он потерял слишком много крови…
Ли Сянь посмотрела на А-Инь, читая тревогу в ее глазах, и ее сердце сжалось. Неужели руку уже не спасти?
— Постойте! Дева, вы не договорили, что это значит? Наш командир — меткий лучник! Вы можете его исцелить? Иначе это станет серьезной проблемой!
Услышав крик Мэн Ниды, Линь Ваньюэ нахмурила брови, с трудом сглотнула, а затем тихо произнесла:
— Нида, не ори. Дева А-Инь, рану можно вылечить. Пожалуйста, найдите иголку, нитку и жаровню. Нида, ты принеси кусок железа...
— Да, командир.
Глава 27 Битва во время осеннего фестиваля. Туман подозрений
— Что Вы собрались делать с этими вещами?
Услышав вопрос Ли Сянь, Линь Ваньюэ заставила себя напрячь мозги и ответила:
— Я знаю, что такого рода травмы сложно вылечить, но в нашей армии есть уникальный метод. Если рана большая или слишком глубокая, то ее обычно зашивают. Если это рана небольшая, но загрязненная, то для остановки кровотечения используется каленое железо. У меня сильная кровопотеря и открытая рана, поэтому нужно сначала зашить ее. Если это не возымеет эффекта, придется прижигать железом. Заживает она или нет, зависит от воли небес.
— Разве этот метод не усугубит травму?
— Хех...
Линь Ваньюэ растянула губы в бледную улыбку, с силой удерживая веки открытыми. Моргнув несколько раз, она сказала Ли Сянь:
— Именно потому, что этот способ причиняет еще больший вред ранению, в медицинских книгах редко встречаются записи об этом. Но в нашей армии это очень действенно. Если бы здесь нас осматривали армейские лекари, я бы уже был вылечен.
Столь длинное объяснение отняло у Линь Ваньюэ много сил. Как только она закончила говорить, ее веки медленно сомкнулись.
Глядя на Линь Ваньюэ в таком состоянии, Ли Сянь долго молчала. До этого она была всего лишь принцессой, спрятанной внутри дворца и возносимой всеми. Слово "война" для нее было не более чем чернилами на страницах старинных книг, записывающих историю за историей. И сейчас Ли Сянь могла войти в эти истории, побывав на поле боя. Она, наконец, поняла, что все эти исторические книги излагали суть лишь поверхностно. Они не могли передать весь ужас и страдания во время войны.
Глядя на Линь Ваньюэ и Линь Юя, находившегося в руках Чжан Саньбао, с застывшими на лице болью и мукой, Ли Сянь приняла решение: если ее младший брат взойдет на трон, она должна сделать из него хорошего императора, чтобы все эти люди низкого социального положения пролили кровь не напрасно.
— Принцесса, эта служанка не нашла иголок и ниток, кроме тех серебряных игл, используемых для проверки на яд…
Линь Ваньюэ открыла глаза и собиралась что-то сказать, но увидела, как Ли Сянь подняла свою руку, потянулась к голове и вытащила длинный волос.
— Это подойдет? — Ли Сянь протянула свою прядь волос А-Инь.
Но А-Инь не смела принять его. Она в панике опустилась на колени, с трепетом приговаривая:
— Тело принцессы — бесценное сокровище! Как можно, как можно, даже дотронуться до волоска...Эта служанка не смеет…
— Ничего страшного, я освобождаю тебя от вины. Этот волосы был вырван мной и никем другим.
Линь Ваньюэ широко открыла глаза, наблюдая, как Ли Сянь передает длинную тонкую прядь волос А-Инь. В мыслях пронеслось, что скоро эта прядь будет связана с ее телом, и сердце наполнилось странным теплым чувством.
— Командир батальона, я принес железо!
— ААА! — ужасающий крик Линь Юя раздался с другой стороны палатки.
— Скорее, Нида, иди сюда и помоги подержать его!
— Иду!
Мэн Нида бросил железо и устремился к Линь Юю, чтобы взяться за его здоровую ногу. Юй Вань посмотрела на искаженное гримасой боли лицо Линь Юя и строго сказала:
— Вы двое, крепко держите его. Вправить кость нужно так, чтобы нога правильно срослась, иначе он всю жизнь будет хромать.
— Можете в нас не сомневаться!
Через мгновение беспрерывные, леденящие душу крики Линь Юя наполнили палатку. Сердце Ли Сянь чуть не выпрыгнуло из груди. Она несколько раз хотела выйти, но, сама не зная почему, все равно оставалась на месте.