Выбрать главу

РПЦ до сих пор не рассматривает женский вопрос. Хотя на западе православные начинают затрагивать тему женского пасторства, у нас речи об этом не идет. Жена да молчит, и да убоится мужа своего (причем убоится в буквальном смысле). По сути, это означает, что если женщины будут знать свое место, то есть признавать подчиненное положение, и не требовать равных социальных, религиозных и иных прав, в обмен им обещается «хорошее отношение». В противном же случае, они начинают ущемлять «мужское достоинство», основанное на поддержании их второстепенного положении, вплоть до появления эмоций, окрашенных в религиозно-фанатичные тона. Православие и женоненавистничество с сопуствующими ему психосексуальными отклонениями оказываются не противоречащими друг другу в мировоззрении одного и того же индивидуума. Где же грамотный контр-ответ? Если можно быть православным и оскорблять или даже бить женщину, то есть над чем призадуматься. Не потому ли в России традиционной проблемой было избиение женщин? Вопрос «доколе» задавать можно бесконечно.

Священники высказывают много мнений по женскому вопросу. Разумеется, сколько людей, столько и мнений, и не все они радикальны. Проблема в том, что в РПЦ вообще трудно прийти к какому-либо мнению, и не только по этому вопросу. Ведь патриарх – это не Папа Римский, и он не обладает правом утверждать какое-либо мнение без согласия с церковью. Участие женщин в соборе 2009 года оказалось для многих шоком и вызвало волнения в околоцерковных кругах. Но церковь, тем не менее, показала, что готова считаться с мнением женщин и что на нее не могут оказать влияние настроения ее членов, особенно если учесть тот разброд мнений по многим спорным вопросам, который мы имеем в наличии.

Необходимо помнить, что Церковь – один из социальных институтов нашего общества (критика которого к тому же серьезно табуирована: церковь же может критиковать кого угодно – «секты», государство, атеизм и пр.), однако насколько разобщено, дезадаптировано и запутано наше общество со всеми своими институтами, людьми и идеями! Поэтому стоит призадуматься, не далеко ли нам до провозглашенного возрождения веры, и не больны ли мы сами теми болезнями, от которых хотим вылечить других. По нравственному состоянию верующих можно судить и обо всем нашем обществе, ибо в консервативной среде пороки проступают с невиданной силой и распускаются во всей красе. Плачевное зрелище, и троекратное горе нам.

***

Отнюдь недаром религия порицает гордыню. С одной стороны, она считается страшным грехом, с другой стороны, как это можно сочетать с идеей, что какое-либо доминирование имеет божественное произволение? В современном обществе сексистам существовать сложно – женщины внедрились во все институты, которые были созданы мужчинами, даже церковь. Человеку, относящемуся к своей «мужской» роли как к данной Богом свыше, вероятно, мучительно наблюдать, как женщины обретают признание за пределами своей «божественной» роли матери, жены и подчиненной помощницы. Зависть к женщине и неуверенность в себе часто является причиной агрессии по отношению к женщине. Но им нужно еще найти таких же, чтобы было с кем обсудить эти проблемы, поэтому в той среде, где все законсервировано по состоянию на XVI век, они могут найти себе подобных. Итак, неправы те, кто обвиняет женщину в гордыне из-за ее желания быть наравне с мужчиной в экономической и общественной жизни. Ибо в данном случае это скорее проявление отнюдь не женской гордыни.

Учение, потенциально содержащее в себе угрозу неправильного понимания, не может быть признано истинным. Этим принципом руководствовались лютеране, когда отвергли иконопочитание, мотивировав свое решение тем, что оно ведет к идолопоклонству. Религия предписывала (и предписывает) мужчинам и женщинам разную роль на земле; подчиненное положение женщины расценивалось как наказание за грехопадение, само ее активное участие в грехопадении стало расцениваться как проявление ее большей испорченности, слабости, гордыни, мечтательности. Все это привело к укреплению в мужчинах чувства превосходства над женщиной.

Обычно противники равенства полов приводят аргумент, что уравнение женщин в правах с мужчинами привело к падению рождаемости и разрушению семейных ценностей. Поэтому, поскольку заповедь «плодиться и размножаться» не выполняется, это свидетельствует в пользу мнения, что равенство полов – теория, противоречащая божественному предписанию. Однако одной из глобальных проблем сейчас является именно перенаселение мира. Избыток населения порождает голод, войны, высокую смертность в результате эпидемий и геноцида, именно в густонаселенных странах чаще вспыхивают этнические конфликты. Низкий уровень образования не позволяет контролировать рождаемость, к тому же религиозность резко возрастает именно при ухудшении качества жизни, поэтому в бедных странах авторитет религии высок, и часто вооруженные конфликты носят религиозный характер. Улучшение качества жизни в обществе сопровождается падением религиозности и увеличением прав его членов. По отношению к женщинам и детям можно судить о развитости и отсталости того или иного общества. Смешны попытки убедить современную женщину, что ее роль заключается в подчинении мужу и воспроизведении потомства. Таким образом можно добиться разве что усугубления отказа от религии, поскольку она будет ассоциироваться со средневековой дикостью, и подбора соответствующих адептов с подобными средневековыми взглядами.

Еще один аргумент защитников теории неравенства полов – так было всегда: жена была хранительницей очага и подчиненной, муж – главой семьи и добытчиком пропитания. В таком случае, следует также признать, что рабство является столь же естественным, поскольку оно было отменено в развитых странах относительно недавно по историческим меркам, все великие цивилизации древности были рабовладельческими, благодаря рабству стало возможно их развитие и расцвет. Однако рабство стало считаться недопустимым, и небо не упало на землю, оттого что это не соответствует словам апостола Павла: рабы, повинуйтесь господам. Против этого аргумента можно привести довод, что Христос не приходил для того, чтобы изменить мир и его социальное устройство, поскольку его царство не от мира сего. Поэтому ни рабство, ни отсутствие его не могут ни соответствовать, ни противоречить христианству. Казалось бы, подставьте в этом примере вместо слова «рабство» – подчинение женщины, и в рамках логики проблема была бы решена. Однако нет…

Оказывается, вина Евы за грехопадение до скончания века обязывает ее носить бремена тяжелые, и даже Христос тут бессилен, ибо он не избрал апостолом ни одну женщину. В таком случае, следует также признать, что он не избрал ни одного необрезанного нееврея.

Согласно иудейскому представлению о талмуде (Устной Торе), толкования Торы также были даны Господом Моисею и долгое время существовали в устной форме, пока не были закреплены в III – V вв. письменно. Русская Православная Церковь рассматривает Предание не просто как параллельное Писанию Откровение, но и само Писание считает частью Предания. Фактически, это означает приоритет Предания над Писанием, что равнозначно соответствующей иудейской точке зрения о приоритете Устной Торы над письменной. Вера в Христа подменяется знанием о Христе, обращение к вере – приходом в церковь. Причем это знание о Христе получено не самим обратившимся, а святыми отцами. К сожалению или к счастью, но много людей пришло к Христу, прочитав, прочувствовав и пропустив через себя хотя бы одно из четырех Евангелий.