ЛЮБА. Ничего.
ДЖЕК. Нет, происходит. Что-то происходит. И это не я сошел с ума — я-то знаю, кто я. А вот остальные не знают. Принимают меня за кого-то другого. За какого-то Джека, у которого жена Маргарет, у которого хороший дом, где он живет с двумя детьми и двумя автомобилями, у которого отличная работа в шоу — бизнесе, а на другом конце города — любимая женщина, с которой он трахается. Или не трахается… Вот за кого они все меня принимают. Но это какая-то ошибка. Они все ошибаются, понимаешь? Потому что это вовсе не я! Слышишь? Не я!
Музыка смолкает.
ЛЮБА. Потом он долго сидел молча. Без движения. Даже не дышал..
Музыка Q-12A.
Словно вслушивался в свои слова. Я окликнула его: «Джек!» Он не ответил. А потом закрыл лицо руками и заплакал.
Джек закрывает лицо руками и плачет.
Я не знала, что делать.
Музыка смолкает.
Мужчинам намного тяжелее плакать. Потому что они плачут слишком редко.
ДЖЕК. Пропади оно все пропадом!
ЛЮБА. Точно. Пропади все пропадом..
ДЖЕК. Мне идти надо.
ЛЮБА. Посиди немного. Прошу тебя
ДЖЕК. Ничего. Все нормально. Я просто устал.
ЛЮБА. Я знаю, сказала я. Все равно, посиди. И он сидел. Они сидят и ждут, а когда не знают, что делать, они плачут. Когда у них руки связаны, они погружаются в себя — так глубоко, что сам черт их оттуда не достанет. А потом начинают врать. Они врут про самочувствие.
ДЖЕК. Что-то я, похоже, заболеваю. Может, грипп…
ЛЮБА. Все врут…
Музыка Q-13.
ДЖЕК. С утра чувствовал, что оно у меня начинается…
ЛЮБА. Чувствовал, да? Ну расскажи, что ты чувствовал?
ДЖЕК. Да что-то… Как-то всего корежит. Наверное, какой-то вирус.
ЛЮБА. Они врут, и ты чувствуешь себя уже совсем ненужной.
ДЖЕК. Просто я должен сегодня выспаться. Я все время недосыпаю.
ЛЮБА. Они врут, и отталкивают тебя все дальше.
ДЖЕК. В общем… Я тебе завтра позвоню…
ЛЮБА. Потом вдруг раз — и опять все нормально, будто ничего не было.
Музыка смолкает.
ДЖЕК. Завтра утром, ладно?
ЛЮБА. Ну, конечно.
ДЖЕК. Договорились
Музыка Q-!4. Несколько мгновений они смотрят друг на друга. Затем Люба спокойно собирает его вещи — плащ, портфель — и подает ему.
Спасибо.
ЛЮБА. Не за что.
Он направляется к двери, но на полпути оборачивается.
ДЖЕК. Знаешь… (Подходит к ней, обнимает, прижимает к себе. Затем идет к выходу. Уже в дверях) Мы с тобой еще поговорим…
Уходит.
ЛЮБА. Конечно. (Кларнетисту) Ну-ка, погоди играть.
Кларнетист прекращает игру.
С чего это ты ударился в сантименты?.. Представил себя на его месте, да?
КЛАРНЕТИСТ[1]. [Музыка Q-15(1)] Может быть.
ЛЮБА. Да уж я вижу.
КЛАРНЕТИСТ[1]. [Музыка Q-15(2)] Не знаю.
ЛЮБА. Жалко стало этого засранца.
КЛАРНЕТИСТ[1]. [Музыка Q-15(3)] Ну, человека тоже можно понять…
ЛЮБА. Только не надо мне вешать эту лапшу… Все вы одинаковы. Из одной и той же трухи… Он не появлялся два месяца. За два месяца ни единого звонка. Ничего. Даже через свою паскудную секретаршу не передал ни полслова. Ну, в тот-то день я ей доставила большое удовольствие. Сперва она со мной очень вежливо: «К сожалению, мистера Эверта сегодня не будет. Могу передать ему ваше сообщение.» Будто не знает, с кем говорит. Будто не знает, что я звонила ей всего час назад. И что я трижды звонила ей вчера, и дважды позавчера, и черт знает сколько раз еще унижалась и звонила до этого… А потом я взяла и поехала. Прямо к нему в офис. Ты должна пройти через это, сказала я себе. Чтоб все стало ясно. Приезжаю. Поднимаюсь на лифте, захожу в приемную. Там она и сидит, секретарша эта, дверь охраняет. В лицо она меня не знает, мы раньше не встречались. Говорит, слушаю вас. А у меня сердце в пятки. Боюсь рот открыть, боюсь, узнает по голосу. Она опять — «Слушаю вас». А я столбом стою. Как в песенке: «Тут не я, тут тень моя…» Она говорит, «Вам что, плохо?» Хотела я ей сказать, плохо, еще как плохо. Стояла бы я перед тобой, если б не было плохо… Стою, молчу — и глаза на нее таращу, она аж заерзала. А потом взяла себя в руки. Господи, да чтобы из-за этого несчастного Джека так с ума сходить? Подхожу прямо к ней, и к уху наклоняюсь. Она тут же ухо — ко мне. Была готова слушать. А я — говорить. Набрала полную грудь воздуха и все ей выложила. Такая спокойная, непринужденная, радующая глаз, приятная на ощупь — всегда хотела такой быть… Господи, какая я была идиотка. Мать не зря говорила, что меня в детстве на пол уронили… Мне в ту же секунду легче стало. Как только я ей все рассказала. Прямо гора с плеч.