ЛЮБА. Да. Я тоже. (Закрывает лицо руками и плачет.)
ДЖЕК. Маргарет! Ты что? Ты плачешь?
ЛЮБА (сама себе, сквозь слезы) Ну, до чего же хитрая бестия! Молодец. Маргарет. Здорово. Отлично. Даже я бы лучше не сумела…
ДЖЕК. Хорошо… Хорошо… Конечно… Да… Да… Прямо сейчас. Да, все… Да…
ЛЮБА. Джек, скажи ей «пока».
ДЖЕК. Да, да…
ЛЮБА. Пока, Джек.
Джек кладет трубку.
ДЖЕК. Я, наверное, пойду.
ЛЮБА (взяв себя в руки) Конечно.
ДЖЕК. Ну а как ты, вообще?
ЛЮБА. Нормально. Только какая-то усталость.
ДЖЕК. Я тебя понимаю.
ЛЮБА. Такое ощущение, что заболеваю. Как-то всю корежит.
ДЖЕК. Да что ты.
ЛЮБА. Говорят, сейчас какой-то вирус… Да просто надо как следует выспаться, вот и все.
ДЖЕК. Ты уверена?
ЛЮБА. Да… Ты… Ты позвони. Может, как-нибудь поужинаем…
ДЖЕК. А? Ну, конечно. Я позвоню. (Собирает свои вещи — чемодан, одежду.)
ЛЮБА. Не уходи!..
Музыка обрывается.
…Вот все, что было у меня в голове. Он стоял с чемоданом в руке, пытаясь сообразить, какие слова он еще должен сказать. Вид у него был сиротский. А я одно думала — не уходи, не уходи. Останься. Может, у нас еще получится. Может, нужна еще одна попытка. Еще одна… (Джеку) Слушай, все. Давай, иди.
ДЖЕК. Да. Как все это глупо.
ЛЮБА. Что ни делается, все к лучшему. Все равно у нас с тобой ничего бы не вышло. Если бы не твоя жена и твои дети — о чем бы мы с тобой вообще говорили?
ДЖЕК. О геморрое.
ЛЮБА. Точно.
ДЖЕК. Ну, все.
ЛЮБА. Все. Именно.
ДЖЕК Вот так, значит.
ЛЮБА. Значит, так.
ДЖЕК. И все равно. Знаешь, все равно…
ЛЮБА. Что?
ДЖЕК. Я люблю тебя.
Они обнимаются. Затем отстраняются друг от друга.
Ну, все. Я позвоню.
Он уходит. Она закрывает дверь. Отхлебывает вина из бокала. Затем поворачивается к Кларнетисту.
Слушай, это очень нехорошо будет, если я тебя домой отправлю? Да нет, я тебе заплачу. Я весь вечер оплачу. Полностью.
Кларнетист смотрит на нее.
Понимаешь, все это такие вещи… Лучше вблизи не смотреть…
Кларнетист встает, подходит к футляру от кларнета, садится, начинает разбирать свой инструмент.
А потом, он, может, еще и не появится. Или появится — а вдруг он ненавидит кларнет? Может, у него на кларнет аллергия.
Кларнетист протирает инструмент.
Ну вот, я тебя снова обидела. Извини. Не уходи, можешь остаться. Ну, останься, я прошу.
Кларнетист начинает снова собирать кларнет.
Только ты поиграй что-нибудь более жизнерадостное, повеселее. А то я сейчас себя жалеть начну.
Кларнетист заводит нечто бравурное. Музыка Q-19. Люба начинает расчесывать волосы.
Погоди, погоди.
Кларнетист останавливается.
Мне духовой оркестр не нужен. Давай что-нибудь помягче…
Кларнетист играет нечто подходящее. Музыка Q-20.
Другое дело. Господи, как же я не умею владеть собой. И никогда не умела. Правда. Слишком увлекаюсь. Вот что-то еще только начинается, я себе говорю — спокойно, держи себя в руках. Но тут возникает эта улыбка, и человек в нужный момент говорит то, что нужно — и все, меня нет. Я уже не я. Черте что начинаю вытворять… Ты посмотри на все это. А должен был быть самый обычный ужин.
Музыка завершается.
Хоть бы раз открыть дверь и остаться самой собой. Понимаешь? Открыть дверь и смотреть — что будет. Вот открывается дверь, а я — это я. Вот просто я.
Кларнетист имитирует звук фанфары. Музыка Q-21.
Да где там. Разве что в следующей жизни… Я бы, может, и прибилась к этому сантехнику. Но оказалось, что у него была навязчивая сексуальная идея — в конце концов, он со мной поделился — он мечтал привязать женщину к кровати и совершать с ней то, что он называл противоестественными актами. После сантехника пространство для маневра сильно сузилось. Было ощущение, что из неженатых мужчин вокруг остались одни педики. Искать среди них было уже уже слишком… Я решила: если еще встречу хоть кого-то стоящего — тут же выйду замуж.