– Это несправедливо, МАМА, мамочка!..
«Несправедливо, что ты умерла. Несправедливо, что мой преподаватель, моя большая любовь с последнего курса учебы, и не собирался оставлять свою жену».
В последнем Клара убедилась, случайно заглянув в его письменный стол.
– Клара, что это ты там ищешь? – крикнул он ей тогда из ванной комнаты при кабинете.
Они встречались у него, поздними вечерами, когда уходили уборщицы.
– Я пролила вино, – ответила она, промокая пятно бумажным полотенцем, – и проверила, не попало ли в ящик.
На самом верху лежала фотография его жены, исчерченная маркером: коррекция губ, глаз… Через месяц он планировал открыть собственную клинику пластической хирургии. В преддверии переезда деловая документация была перемешана с личными бумагами.
– Ты будешь ее оперировать?
– Кого? – притворился он удивленным. – Ах, да… Это будет ей подарок на день рождения. – Он высунулся из двери ванной, обернув бедра одноразовой салфеткой. – Небольшая коррекция.
– За мой счет?
– Что?!
– Это не коррекция. Ты хочешь сделать ей мои глаза и губы.
– Такой разрез для нее как раз подходит, меньше придется резать, ну а то, что твои глаза похожи… Случайность. – Он пальцами вклепывал одеколон в кожу лица и по привычке натер им волосы на лобке, нежно поглаживая себя по яичкам. Подобная гигиена представлялась ему разновидностью любовной прелюдии. – Не ревнуй. Ты же знаешь, что ревность беспри… – Он не закончил, целуя ее в губы.
– Беспричинна? – Клара оттолкнула его и села у стола, желая тщательнее рассмотреть фотографию. – Ревность беспричинна, потому что твоей жене уже больше сорока? Знаешь, как я себя чувствую?! – «Будто ты содрал с меня кожу и унес ее в пещеру, чтобы накрыть свою жену», – подумалось ей.
– По-моему, ты преувеличиваешь. Покажи-ка мне. – Он надел очки с узкими линзами. Капли воды еще стекали с его мускулистого торса, который соответствовал скорее тридцатилетнему культуристу, нежели врачу средних лет. Занимаясь с ним любовью, Клара словно была с двумя мужчинами – юным и зрелым. Иногда ей казалось, что он – Минотавр или, как минимум, скрывает свое истинное лицо под маской с рогами. Клара силилась подсмотреть, каково же оно, это лицо. Для этого она научилась испытывать оргазм, не закрывая глаз, а затем и возбуждаться, наблюдая контраст между сокрушительной силой его мускулов и нежностью поцелуев. Их упругие тела гармонично совокуплялись, но головы всегда существовали порознь. Клара не могла постичь, о чем он в действительности думает, что здесь ложь, а что – мудрость пятидесятилетнего человека.
– Все красивое сходно, – процитировал он профессиональный слоган. – Ты – мой канон красоты, так что не удивляйся… Но только… Клара, ведь у тебя верхняя губа закруглена совсем по-другому… – Он ласково провел пальцем по ее губам.
– Пластическому хирургу муза нужна примерно так же, как стафилококк, – сказала она, поднявшись. – Я тебе не верю. Ни одному твоему слову.
– Не веришь в очевидное? Клара, да где же ты видишь тут сходство? – Он всматривался в снимок, заслоняясь им от Клары. – Может быть, нижняя губа немного похожа… Но это уж не от меня зависит. У семидесяти процентов женщин круговые мышцы лежат именно так. Да что я буду тебе объяснять… – Он сунул руку ей меле ног и притянул к себе. Она почувствовала, что сейчас его душистый палец проникнет в нее и сделает из нее бибабо.[2]
– Я не хочу. Из любовницы иногда можно сделать жену – не подумай, что я говорю это, потому что жажду выйти за тебя, – но из жены делать любовницу… Тебя что, перемкнуло?
– У тебя что, предменструальный синдром? – ехидно передразнил ее он.
– Не делай из меня идиотку. Да не бойся ты так, я не беременна, если ты об этом, я тебя не подставлю. Пошел ты…
2
Бибабо – комическая кукла, надеваемая на руку и приводимая в движение с помощью пальцев руки.