ангелы, апостолы, пророки, святые. Классическое понимание, согласно которому Богородица и Предтеча представляют два Завета, недостаточно, что показывает само местоположение их икон. Если бы Иоанн Предтеча представлял Ветхий Завет, было бы логично, чтобы за ним шли праведники Ветхого Завета; однако дело обстоит совсем не так. Христос-Судия держит Евангелие — это суд посредством Слова; но в композиции из трех фигур Деисиса — это также и суд посредством образцов, посредством архетипов. Суд включает свою имманентную сторону: видение бытия таким, каким его Бог задумал. Пресвятая Дева и Иоанн Предтеча выявляют мысли Божьи о мужском и женском началах, их нормативные, ипостазированные истины. Каждый, кто смотрит на них, судит самого себя. Композиция в целом показывает Премудрость Божью в ее последовательных выражениях. В центре — полнота Премудрости, содержание Слова, воплощенное во Христе-Богочеловеке; затем — последовательное раскрытие той же Премудрости, исходящей от Христа и проявляющейся в своих исторических воплощениях, человеческих и архетипических: Пресвятой Деве и Иоанне Предтече. На некоторых иконах они изображены с крыльями, указывающими на их вознесенность к небу. Непосредственно за ними стоят Архангелы — чин небесных сил, подчиненных человеку, чье служение состоит в том, чтобы интегрировать человечество в Царство, трансформировать его в Царство Божье. Эта особенность подчеркивается в тех композициях, где Пресвятая Дева и Иоанн Предтеча имеют на главах венцы — знаки царского достоинства архетипов всеобщего священства". Они прославлены, увенчаны "славой и честью", знаменуют человеческую полноту в будущем веке. В начале — и как бы в зародыше — человек сотворен увенчанным славой и честью (Евр. 2.7). В конце, входя в Небесный Иерусалим, люди "...принесут в него славу и честь народов" (Откр. 21.26). Но мы встречаем ту же сакральную формулу в чине венчания, когда супруги венчаются "славой и честью". В знаковом отношении это значит, что супружеская чета является символом всеобщего призвания человека. Так брак становится огненной точкой, в которой сходятся начало и конец: очевидно, что брак имеет эсхатологический, трансиндивидуальный смысл. Именно к венчанию относятся слова апостола Павла о "великой тайне" — "по образу Христа и Церкви" (ср.Еф.5.32); "тайна сия велика", она превосходит судьбу каждой отдельной четы и преображает ее по образу Пресвятой Девы и Иоанна Предтечи — в архетипичной интеграции во Христе мужского и женского. Это та откровенная мудрость, о которой говорится в аграфе: "Мужское уже не как мужское, и женское уже не как женское", и оба составляют одно. Речь идет не об историческом разделении на мужчин и женщин, но о единстве мужского и женского начал. Напряжение между двумя полюсами, между противоположностями (как, например, янь и инь даосизма) обусловливает эмпирическую жизнь, стремится к равновесию, но в высшей точке — застывает в тождественности, являющейся следствием совершенного распределения сил. Очевидно, что эта предельная ситуация не может породить что-либо новое по существу; это — остановка, указывающая на неспособность к преодолению своих собственных ограничений. Такая чисто моральная добродетель, в своем неподвижном равновесии отрезанная от трансцендентного источника, — чудовищна; в своей максимальной точке она бесконечно скучна и бесплодна. Когда люди встречаются, их взгляды скрещиваются, но нельзя застывать во взаимном созерцании, вечно смотреть друг на друга. Глядя друг на друга, мы вместе, друг через друга, вглядываемся в "совершенно Другого". Именно в этом случае закон биполярности уступает место высшему закону совпадения противоположностей. Все супружеские пары, переживающие внутреннее напряжение, могут творчески разрешить их, только перерастая самих себя и интегрируясь в живую основу универсального совпадения противоположностей, которая есть Христос. Наиболее универсальной является оппозиция Божественного и человеческого, которая интегрально разрешается в Ипостаси Слова, создавая нечто неслыханно новое: Богочеловечество. Чета "мужчина-женщина" восходит к архетипической чете "Пресвятая Дева-Иоанн Предтеча", в которой всякое разделение на мужчину и женщину преодолевается в интегральном единстве "мужское-женское" — во Христе. Принципом этой интеграции является не человеческая природа Христа, которая, взятая сама по себе, так же ограниченна, как и все человеческое,-но Богочеловечество Христа. Именно из этой высшей интеграции, в которой Божественное участвует наравне с человеческим (без смешения и разделения), рождается творчески новое. Всякий человек как состоящий в браке, так и сохраняющий монашеское безбрачное состояние, всякое человеческое существо, пребывающее в биполярной "напряженности", может преодолеть уровень исторического разделения по признаку пола, что — только "тень будущего" (Кол.2.17), и понять себя как знак, символ будущей целостности, образом которой является Деисис. Некие мужское и женское существа, многочисленные формы их единства в истории — это лишь образы Единого, того "мужского-женского", которое принадлежит Царству.