Выбрать главу

Предание говорит о том, что Пресвятая Дева еще в младенческом возрасте посвятила всю Себя жизни в Храме. Любовь к Богу достигает в Ней такой глубины и силы, что Зачатие Сына Божьего совершается в Ней как углубление Ее молитвенной жизни, которая делает Ее прозрачной для действия Духа Святого. Но рождение Бога одним из Его творений указывает на способность всякой женщины, когда она действительно становится "новой тварью", рождать Бога в опустошенных душах[334]. Святоотеческая мысль постоянно это повторяет. "Логос всегда рождается снова в сердцах святых людей", — говорится в Послании к Циогнету (II в.). Для св. Григория Нисского христианская жизнь — это возрастание Младенца Христа в человеческих душах. Для преп. Максима Исповедника духовный подвижник — это тот, в ком полнее всего проявляется рождение Господа Иисуса Христа. "По плоти есть только одна Матерь Христа, но по вере Христос есть плод всех нас", — говорит св. Амвросий Медиоланский[335]. Женщина обладает прежде всего материнской харизмой рождать Христа в душах людей. Умаление веры и любви в последние времена, ослабление связей в церковных общинах (духовная бедность приходов) связаны с оскудением святости. Но святость никогда не может быть функцией. Еще раз напомним, что существует фундаментальное различие между "быть" и "иметь", между условиями жизни и самой жизнью, между священными формами, обрядами, функциями и святостью самого бытия. Человек может быть наделен очень значительными священными функциями, но при этом оставаться бедным духовно. И наоборот, "нищий в Боге", святой уже в своей личности содержит все и не нуждается ни в какой функции, ни в каком священном титуле; он сам излучает полноту, "благодать на благодать", потому что в своем собственном существе причастен Тому, кто Свят, и непосредственно проявляет эту причастность.

Спасение придет только от святости, а она, в условиях современной жизни, в большей степени присуща внутренней жизни женщины. Пресвятая Дева "сохраняла все слова сии [сказанные Отроком Иисусом] в сердце Своем" (Лк.2.51); каждая женщина имеет прирожденную внутреннюю связь с традицией, с непрерывностью жизни. В Боге существование совпадает с сущностью; женщина в большей степени способна через святость сблизить сущность и существование силой смирения, так как "смирение — это искусство находиться точно на своем месте". В противоположность всякому эгалитаризму и феминизму, именно в этом состоит самое естественное влияние харизматического состояния женщины. Это есть служение Параклита-Утешителя, Благодать утешения и радости, и это значит, что женщина по существу своему — мать, для которой всякое существо есть ее чадо. Красота спасет мир; но не любая красота, а красота Святого Духа, красота Жены, облеченной в солнце.

ГЛАВА IV     АРХЕТИП МУЖСКОГО НАЧАЛА: ИОАНН КРЕСТИТЕЛЬ

1. Взаимодействие архетипов

Только тот, кто любит Бога, может знать и любить Его творение. Всякое человеческое общение восходит к единению с Богом, и всякий акт познания коренится в вере. Не любящий [брата] пребывает в смерти (1Ин.3.4-15). Если для Платона любовь есть вдохновение, то для апостола Павла она есть по преимуществу духовный подвиг и путь. Однако глубже всего в ее природу проникает Песнь Песней: "Крепка, как смерть, любовь... стрелы ее — огненные стрелы; она — пламень весьма сильный" (Песн.8.6-7). Человеческая любовь зажигается от Божественной Любви, они одного и того же происхождения, они — единосущны[336], в одной присутствует другая. По ту сторону разделения обнаруживается структурная идентичность, и "знание становится любовью", как говорит св.Григорий Нисский. Этому учит литургия, когда перед исповеданием Символа веры звучит призыв: "Возлюбим друг друга да единомыслием исповемы...". Это единство — homono'ia, единомыслие — коренным образом отличается от всякого вида homoinoia, то есть сходства, подобия. Это единство является содержательным стержнем Символа веры. Действительно, Символ христианской веры есть раскрытие тринитар-ной крещальной формулы, а она, в свою очередь, выражает ядро догмата, его корень, обозначаемый одним словом: homoousia — единосущие. Это наиболее адекватное выражение Премудрости Божьей и онтологическое основание всех форм существования. Сущность христианства заключается в превращении трансцендентности Божьей в имманентность благодаря двойному единосущию во Христе: Его единосущию с Божеством и единосущию с человечеством: их единство в одной ипостаси Слова делает Христа Богочеловеческим Архетипом, откровением двух единосущий.

вернуться

334

Поразительный пример такого опустошения мы находим в весьма сильном произведении Альбера Камю "Падение". И какую великолепную картину духовного перерождения дает этот же автор в своем переложении пьесы Фолкнера "Реквием по монахине" (1956).

вернуться

335

In Ewng. S-Lucae. II, 26.

вернуться

336

Разумеется, Божественное человеколюбие и человеческое боголюбие единосущны по усвоению, по причастности и преображению. Восходящий эрос намагничивается Богом; "волшебному напитку" (Николаи Кавасила) отвечает человеческая amor Dei (любовь Бога). Христос говорит: "...да любите друг друга, как Я возлюбил вас" (Ин.15.12); и апостол Павел: "...я люблю всех вас любовью Иисуса Христа" (Фил. 1.8). Здесь, в церковном общении, любовь не аналогична, но идентична благодаря реальному присутствию Христа среди любящих. В образе Бога-Любви сердце есть онтологическое ядро человека. Паскаль это хорошо выразил: "Страсть не может быть прекрасной без чрезмерности. Когда не любят слишком, то любят недостаточно".