Даша смущалась, краснела и старалась шибче работать.
Любила Даша работать и работа её любила. За что ни возьмётся, всё у неё ладно, всё по разуму.
Наработается днём Даша, а вечером умоется, принарядится и на вечеринку. А уж одеться умела дивчина, душа лежала у неё к нарядной одёже. Да и отец с братьями баловали: то отрез на юбку, а то на кофту, шаль, монисты, ленты. На посиделки недавно стала ходить, с разрешения отца. Певунья была Даша. Уж как распевно казачьи песни пела. На язык остра. Как отбреет, так уж отбреет какого-либо ретивого ухажёра. Бывали хлопцы и дивчины с соседних хуторов, да и они похаживали в соседние хутора. Гармонист хороший, да и с Дашей петь одно удовольствие. А уже в ту пору могли петь казачьи песни. Были песни распевные, были и жалостливые, и задорные. Как казакам без песни?
Этим летом появился с соседнего хутора казак Стефан, только что пришедший со службы. Красивый! Кудри чёрные как смоль, глаза карие. А усы! Загомонились девки. Какая громко говорит, какая хохочет громче всех, а какая посмелей – зазывает рядом посидеть. Суров с виду Стефан, неулыбчив. Песни не поёт, с девками не шалит, сидит молча и наблюдает. Раза два Даша ловила на себе его внимательный быстролётный взор. Тут же на посиделках Даша узнала, что Стефан байстрюк. Может, люди врут, а может правду говорят. Байстрюк – незаконнорожденный без отца. Мать его овдовела, когда хуторяне заметили её беременность. Может, погиб казак, отец Стефана, да не знал, что после него семя его останется. А злые языки прилепили ярлык, пустили подленький слушок. Уж больно добропорядочной была тётка Ульяна. Помогали ей с хозяйством управляться братья, да крёстный Стефана, друг покойного мужа. Сынок рано за всё брался. Крёстный сбрую чинит, и он рядом. Дядька плуг, борону на зиму ставит, и Стефан тут. На пашне рядом, с косой рядом. Сам стал скотину управлять, а в двенадцать лет сам взялся хату тыном городить, прежний совсем развалился. Дядья да крёстный пришли подмогнуть. На службу настоящим казаком пошёл: на коне и при шашке.
Вот и отслужил срок службы, вернулся до хаты.
Даша уже умылась. Снохи собирали вечерять. Братья, умытые, сидели за столом, тихо переговариваясь в ожидании ужина и заслуженной чарки. Хорошо поработали! День был хороший. С поля сегодня всё вывезли до последней былиночки. Если погода постоит, то и вспашут до Покрова. Отец на базу проверял работу сынов и снох да ворчал по-стариковски: «Вот, тыквы близко к краю положили, ещё укатятся». Кряхтя подтащил лестницу к курятнику, полез на крышу тыквы поправлять. Потом проверил, как стоит кукуруза, не повалит ли ветром.
– Здоров дневали, сосед! – окликнул его Прошка с соседнего двора.
– Здоров, здоров!
– Как управились?
– Да вроде бы…
В это время подошли ко двору казачка Катя, все знали её как сваху, кум с нею, да люди с соседнего хутора. Взгляд старика сразу приметил красавца Стефана. Ёкнуло сердце старика.
– Це за моей Дарьей!
Любил Митрий младшенькую. Шо и дивчина после хлопцев, шо сама маненька, шо шустрая в работе, веселая певунья.
– Рано! Та ни. Как гово́рют: «первого покупателя та первого жениха не обходи». Да и знал Митрий, что Стефан добрый казак, непьющий, домовитый.
– Здоров дневали, Кузьмич!
– Здоров, здоров, Катерина! – будто не догадываясь ни о чём отвечает Митрий.
– А мы до тебя у гости!
– Чёго це на ночь глядя? – не терял марку Кузьмич.
– А ты пусти в хату для началу, тоди и расскажем!
– Проходьте, люди добры! Гостям завсегда рады!
Ребятишки, внуки Митрия и Стеши, а их было трое, крутились под ногами у женщин. Они есть хотели, от этого были шебутные и всё время задирали друг друга. Казаки за столом тихо ворчали:
– Да де ж той батька?
Без него нельзя было начать ужин, а выпить казакам не терпелось. На разговор во дворе выглянула младшая сноха, шустрая и сметливая Дуня.
– Ой, Даш! Да до тебе сваты! – сообщила она, входя в хату. Дуня сразу догадалась, увидав тётку Катерину, которая и её сватала.
– С чего ты взяла?
– Маты! – окликнул жену Митрий, открывая дверь из сенцов в хату, – привечай гостей!
– Ой! – только и молвила Степанида. Снохи улыбались и с интересом наблюдали за гостями, а особенно за Стефаном. Дети затихли и снизу вверх разглядывали гостей. Братья оживились, почуяв, что сегодня одной чаркою не обойдётся. А Даша выскочила во двор.
– Прохо́дте, прохо́дте, гости дорогие, – приглашала Степанида, – повечеряйте с нами! – будто не догадываясь, зачем пришли гости, продолжала мать. Гости степенно прошли в горницу. Перекрестились на иконы и подошли к столу.
– Сидайте за стол!
– Девки, – обратился свёкор к снохам, – подавайте вечерять. Маты, а ты сядь за стол с гостями.