Желание превратилось в ощущения, блаженство, охватывающее ее изнутри и снаружи. Она приподняла бедра, чтобы потереться о его лицо. Он двигался с ней, усиливая наслаждение, пока она не взорвалась волнами оргазма.
Встав, Таррик дернул рубашку через голову, бросил ее на пол, а затем полностью снял штаны.
— Перевернись и встань на четвереньки.
Трепет пронзил ее, и она быстро сделала, как он приказал. Ожидание, что он возьмет ее сзади, почти заставило ее кончить снова.
Матрас прогнулся, когда он забрался на кровать и устроился позади нее. Он вошел во внутрь, растягивая ее. Рани испустила стон, когда он наполнил ее до конца. Таррик сжал ее бедра и стал входить и выходить, снова и снова, все глубже и глубже. Волна за волной обрушивались на нее.
Он прижал руку к ее животу, затем опустил ниже, пока пальцы не легли на клитор. Он тер его круговыми движениями, наращивая ее удовольствие, пока трахал ее сзади. Кульминация разорвала ее, и Рани закричала от удовольствия, когда упала через край. Несколько мгновений спустя, он присоединился к ней в своем освобождении.
15
Таррик невольно улыбнулся. Он не был так счастлив с тех пор, как покинул свою родную планету и семью так много лет назад. Сначала он их не простил. Он был в ярости из-за отца и старшего брата, которые пытались заманить его на работу, к которой у него не было желания. По правде говоря, он ненавидел все это.
Теперь, конечно, он видел вещи глазами на десять лет старше и на тысячелетие мудрее. Таррик понимал политику того, что они считали правильным, но это не для него. Он знал, что может сделать больше сам по себе. И это то, что он сделал.
— Крекер? — Спросила Рани. Они сидели вместе на его пилотском кресле, она зажатая между его бедер, плотно прижималась к его постоянно твердеющему члену. Рани была одела лишь в футболку. Как он может быть спокойным? Он открыл рот, и она засунула квадрат.
Его пальцы пролетели вдоль консоли, и появилась голограмма планеты Кловеста. Она вращалась медленно, показывая им всю местность.
— Она выглядит такой зеленой. Словно дикая природа, — сказала Рани.
— Единственное, что я знаю о Кловесте, — заявил Таррик, — это массивные животные, которые едят все, что движется, и у них есть старая тюрьма, которая когда-то была самым страшным местом для преступников.
— Почему? — Спросила она. Он открыл рот, и она засунула другой крекер.
— Потому что, если кто-то сбежит, их скорее всего съедят до того, как они окажутся в безопасности. Предположительно, запах крови приводит существ к кровожадности, и они неистовствуют.
— Неприятно, — сказала она. — Тогда как мы доберемся до тюрьмы?
— Под землей в туннелях существует цивилизация, — ответил он. Голограмма изменилась с образа мира на карту лабиринта дорог. — Это туннельная система, — Таррик постучал по консоли, и фиолетовый осветил область с дальней стороны. — Вот где была тюрьма.
— Ты продолжаешь говорить так, как будто ее больше не существует, — отметила она.
— Ее закрыли много лет назад, потому что ее было слишком дорого содержать, и они не получали денежную помощь от других планет, чьих преступников держали.
— Мне кажется, это справедливо, — ответила она. — Какой план?
Он поднял ее, развернул и посадил на своих коленях так, чтобы насладиться теплом ее киски над его твердеющим членом. Рани толкнулась вниз и пошевелилась, издавая стон. Он хотел бросить ее на спину на консоли и вбиваться в нее, пока она не станет кричать его имя во все горло. Дрожь пробежала по нему.
— Может быть, у нас есть время, — сказал он.
Ее руки скользнули вниз по его поясу, когда через динамики раздался голос.
— ВМС Райтер, у вас есть разрешения войти в воздушное пространство Кловесты?
Таррик возился с переключателями.
— К сожалению, Кловеста, запрашивает разрешение, — Рани хихикнула и снова зашевелилась на коленях. — Придется подождать, маленькая соблазнительница.
Через динамики раздалось.
— Что это было, ВМС?
Он почувствовал тепло на лице.
— Ничего такого. ВМС Райтер. — Он постучал по иконке отключения несколько раз, а затем ударил ее по заднице. — Иди надень что-нибудь, прежде чем я снова нажму, — сказал он, потирая ее обширное полушарие. — Что-то потрепанное, мы рабочие, ищущие работу во дворах.