Костюм кивнул, на его лицо наползла широкая улыбка. Он снова был готов превозносить своего босса, чего я ему, конечно же, не дала сделать.
— Суп готовится двадцать дней. В ресторан влезет не больше тридцати человек.
И всё, я снова захлопнула дверь. Ещё и на ключ закрыла.
Ни слова лжи, на самом деле: суп действительно готовился около двадцати дней, если я ленилась вовремя его помешивать. При соблюдении скорости и количества помешиваний срок уменьшался до семнадцати дней. Фактически, в полувековой суп мне нужно было всего лишь добавить каплю слюны Юня.
Её бы собрать сейчас… но пингвин так наелся, что секреция слюны у него приостановилась минимум на неделю. Не страшно, впрочем, Юнь всё равно когда-нибудь проголодается.
Я забрала свой рюкзак у питомца и вытряхнула его содержимое на барную стойку. Всё же, приятно, что продавщица лимонов, — я не знаю её имени! Нужно срочно озаботиться этим, — проследила за чистотой ресторана. Я-то была настроена на долгую уборку: мытьё стен, подметание, вытирание пыли и чистка небольшого количества сантехники.
Морозилочка-то сама справлялась со своей очисткой благодаря куче навороченных систем. Торико пытался мне объяснить, почему он выбрал именно этот аппарат, а не кучу других, однако за саму возможность самоочищения морозилки я была готова его расцеловать. Сетсуно, к примеру, убиралась у себя самостоятельно, или же пыталась привлечь к уборке меня.
Юнь блаженно растянулся на спальнике, покачивая ярко-рыжими пальцами на лапках. Надо бы ему когти подстричь, а то испоганит мне пол в ресторане.
Я убрала по шкафчикам то, что было в рюкзаке и задумалась, усевшись за барную стойку. Непроизвольно мои руки принялись за самомассаж — новая привычка в этом мире. Растирание ладоней помогало расслабить их и сконцентрироваться на размышлениях.
Меня волновала Тамара. Сейчас, оставшись практически в одиночестве, я могла заняться собственной памятью. Нужно выудить всё, что я знаю о розововолосом поваре: атаки, слабости, способности, психотип…
Самое главное — она опасна. Не только для меня или Торико, но вообще. Я видела, как Тамара, используя лишь силу своего ума и ядов, убила льва-химеру, из которого добывали игристую колу. В одиночку она буквально уничтожила монстра, просто потому, что тот ей мешался.
Потом мы с Зеброй, Коко и Торико положили на лопатки уже саму Тамару, ослабленную и ослеплённую боем с ингредиентом. Поэтому вторая её черта — увлечённость. Это можно даже использовать как слабость.
Нужно заварить чай и натянуть куртку Торико. В «Ложке» постоянно холодно, хорошо ещё, что не сыро. Иначе от плесени бы я не избавилась.
Я выбрала самую большую чашку, засыпала в неё мастерландский чай — золотой порошок, больше похожий на пыль. Залила водой. Кипяток в кружке окрасился в голубой, чай был готов. Куртка Торико обнаружилась там же, где я её и оставляла — в шкафу с вещами. Рядом с ней висел белый пиджак Зебры.
В тепле и запахе Торико думалось лучше, но память меня подводила. О Тамаре я помнила немного: её примерный арсенал, привычку действовать из тени и полное безумие. Ни конкретных атак, ни способностей её гурманских клеток, — я точно знала, что они не ограничиваются скоростью и увеличением интеллекта, однако вспомнить что-то ещё не получалось. Такое иногда бывало, поэтому я не паниковала: слишком много воспоминаний наслаивались друг на друга, перекрывая часть из них. Их можно было вытащить, только сделать это довольно сложно.
Поэтому — Джидал. Мне нужно вытащить на поверхность память о Тамаре, и я знаю, где и как это сделать. И кто мне с этим поможет. Не откажется же Лайвбирер от парочки воспоминаний о Боге?
Но проблемы нужно решать по мере их возникновения, а у меня с самого начала этого воплощения беда одна: руки. Они стали болеть намного сильнее, чем раньше, постоянная работа явно не шла им на пользу. Теперь игнорировать эту боль было сложновато, хотя она всё ещё не могла сравниться с раздирающим тело страданием от самосожжения или яда Коко.
Руки можно вылечить на Жизни, но для этого нужны деньги. Много денег, минимум миллиардов десять. Может, больше.
Я залпом допила чай и вскочила со стула. Подошла к Юню и аккуратно потыкала его носком обуви.
— Юнь, сможешь выдавить каплю слюны?
Пингвин лениво приоткрыл один глаз и, чуть подумав, кивнул. Щёки у него заработали, как две огромных мощных машины. В подставленную ему под клюв ложку упало три капли — невиданное количество слюны, учитывая, сколько Юнь съел рыбы. Его рот сейчас должен был быть сухим, как пустыня.
— Спасибо, — я погладила питомца по пёрышкам, — отдыхай. Я буду готовить.
Из холодильника в зоне кухни я достала кастрюлю с полувековым супом. Литров двадцать, не больше, это всё, что у меня осталось. Ложка с драгоценной слюной опустилась в суп, который тотчас стал прозрачным, как воздух.
Теперь ему надо настояться при комнатной температуре, а перед подачей разогреть. А мне надо…
Дверь на улицу не поддалась ни с первого, ни со второго раза. Потом до меня дошло: я же её закрыла на ключ! От стыда перед собой же щёки у меня обожгло.
Два поворота, открыть дверь. За ней — всё ещё те же люди в костюмах. Жестом я подозвала самого неприметного.
— Да, госпожа Комацу? — пропищало это создание.
Вот везёт мне на девушек. А я-то думала, что МакКоин берёт в свою охрану исключительно мужчин.
— Если твой босс хочет первым попробовать вековой суп, то пусть едет сюда вместе с десятью миллиардами. И никакой шумихи.
— Я-я, я спрошу!
Прелестное создание отошло от ресторана и что-то зашуршало по рации, отчаянно кланяясь невидимому собеседнику. Остальные костюмчики смотрели на девушку с чёрной завистью во взглядах. Надеюсь, у неё всё будет хорошо после этого задания.
— Господин МакКоин согласен! — пропыхтела девушка, будто только прервалась от длительного забега. — И… у вас есть дополнительные условия?
Я кивнула. Действительно, они были.
— Пусть молчит о том, что он первым ел суп. Иначе Небесные Короли точно не обрадуются.
Создание закивало и, не прерывая поклонов и кивков, принялось отходить назад. Я только закатила глаза на это. Ну и нравы у МакКоина!
Но всё-таки, нехорошо будет, если Колонелл действительно первым съест вековой суп. Короли на меня сильно обидятся. А уж учитывая то, как я поступила с ними, оставив на растерзание множащемуся десерту…
Да, разолью-ка я по баночкам по три литра супа на каждого, да отправлю с почтовыми голубями. Это будет более честно по отношению к тому же Торико. И Ичирью, наверное, надо отправить, он большой любитель вкусненького и редкого.
Где-то у меня были гурманские пищевые контейнеры…
***
Санни вонзил ложку в пудинг, и тот, к огромному облегчению охотника, не стал разрастаться. Бой с десертом Великолепному дался намного тяжелее, чем остальным Небесным.
Нет, пудинг был выше всяких похвал, и при каждом делении менял вкус на ещё более изысканный. Да и подача была прекрасной, сервировка — на высшем уровне, как в самом дорогом ресторане. Только вот Санни — не Торико и не Зебра, он не привык есть в таких количествах.
Повар Комацу, которой Санни чуть не отрезал касаниями ногу, явно знала о Королях больше, чем следовало бы простой девушке. Потому что для двух ненасытных гурманов она сделала пудинг, что всё ещё продолжал делиться, для Санни озаботилась дополнительными украшениями, а для Коко сделала десерт, идеально подходящий к любому виду чая. К чаю у предсказателя было особенное отношение, что-то вроде поклонения, и Коко всегда искал сладость, которая идеально оттенила бы вкус напитка.
Последняя ложечка пудинга отправилась в рот, и Санни тяжело прислонился к спинке стула. Сил на поддержание прямой осанки не было, и при этом — сил было слишком много. Гурманские клетки буквально вопили: ну же, ещё немного, мы на пороге эволюции, дай нам ещё что-нибудь! У остальных Королей было так же, кстати.
Интересно, а если шеф-повар Комацу приготовила бы главное блюдо, преодолели бы Небесные свой порог? Наверняка. Санни, к примеру, не хватало самой малости, чего-то очень вкусного и несомненно прелестного.